Голос разума. Философия объективизма. Эссе - [35]

Мой ответ очевиден. Америка основана на моральной системе ценностей – в этом «новые правые» не ошиблись. Но, учитывая философские и исторические свидетельства, нельзя сказать, что в этой системе есть религиозные ценности или идеи. Америка основана на их полной противоположности.

Наверное, вам вдруг стало интересно: «А что насчет коммунизма? Разве он не является логичной, научной, атеистической философией, которая тем не менее ведет напрямую к тоталитаризму?» Кратко отвечу: коммунизм – это выражение не логики или научности, а их противоположностей. Несмотря на антирелигиозное позерство, коммунизм не что иное, как современная производная религии: он соглашается с ее сущностью по ключевым вопросам и просто дает им новую оболочку и прикрытие.

Коммунисты отрицают аристотелевскую логику и западную науку в пользу «диалектического» процесса: реальность, заявляют они, это поток противоречий, разобраться с которыми «буржуазный» разум не в состоянии. Они отрицают само существование человеческого разума, утверждая, что слова и действия не отражают ничего, кроме нелогичных, предопределенных сгустков слепой материи. Они действительно отрицают Бога, но заменяют его светским аналогом – Обществом или Государством, который они рассматривают не как совокупность индивидов, а как непостижимый, всемогущий, сверхъестественный организм, как «высшую невидимую силу», которая управляет всеми людьми. Человек, говорят они, лишь социальный винтик или атом, чей долг – подчиняться этой силе и жертвовать всем в ее пользу. Такой атом не имеет права думать о себе: обязанность индивида – соглашаться и выполнять указания общественных руководителей, потому что именно они – голос Общества, независимо от того, понимает ли он его. Словно Тертуллиан, коммунизм требует от своих последователей веры в буквальном, религиозном смысле. Во всем остальном вывод один: коммунизм – это не новая, рациональная философия, а жалкое, раболепное подражание религии.

Вот почему коммунизм не смог победить на Западе. В отличие от русских, нас не так долго топили в религии – в вере, самопожертвовании, смирении, служении. Мы все еще слишком рациональны и приземлены, слишком индивидуалисты, чтобы подчиниться откровенной тирании. Мы до сих пор защищены увядающими остатками, доставшимися нам в наследство от эпохи Просвещения.

Однако нам осталось недолго, если «новые правые» добьются своего.

В философском плане «новые правые» придерживаются тех же основополагающих идей, что и «новые левые»: религиозность первых выступает разновидностью иррационализма и требований к самопожертвованию и приведет к тому же результату – диктатуре. Это не абстрактный пример моей теоретической дедукции: представители «новых правых» открыто говорят о желаемом результате. Заявляя, что они – защитники американизма, они в то же время ставят своей политической целью чистый этатизм.

Яркий пример – их оголтелая настойчивость на государственном запрете абортов даже в первом триместре беременности. Женщина, по их мнению, не имеет права на собственное тело и, как добавляют наиболее прилежные представители «новых правых», даже на свою жизнь. Ее нужно заставить принести себя в жертву во имя государства, поступиться своими желаниями, жизненными целями и собственным существованием ради сгустка протоплазмы, которое, самое большее, потенциальное человеческое существо, даже неактуальное. «Аборты, – говорит Пол Вейрих, один из основателей Комитета по выживанию в Свободном Конгрессе, – всегда неправильны. Я уверен, что выбор между новой жизнью и уже существующей всегда должен быть в пользу первой. Человек, у которого была возможность пожить, получил ее в дар от Бога и должен уступить место новой жизни»[32].

Другой пример: мужчины и женщины, говорят «новые правые», не должны свободно, согласно собственному выбору и ценностям, вступать в сексуальные и романтические отношения; также законодательно необходимо запретить сексуальные практики, осуждаемые религией. Или: детям, слышим мы, необходимо прививать государственную религию в школе. Например, учебники по биологии должны быть переписаны под государственным надзором, чтобы представить книгу Бытия как научную теорию, стоящую на равных или даже превосходящую теорию эволюции. И, конечно, ритуал молитвы должен быть привит насильно. Разве подобные требования не противоречат Конституции? «Вовсе нет, – отвечает Джек Кемп. – Если молитва произносится вслух, то ей не нужно быть ничем больше, чем простым признанием бытия, силы, авторитета и любви Бога-Творца»[33]. Всего-то лишь, и ничего противоречивого в этом нет!

Или: когда студенты выходят из школы после подобной идеологической обработки, могут ли они самостоятельно находить ответы на интеллектуальные вопросы? Нет, говорят «новые правые». Взрослым запрещается свободно писать, читать и публиковать, исходя из их собственных суждений: вся литература должна проходить государственную цензуру, осуществляемую по религиозным стандартам отсутствия похабного и оскорбительного.

Неужели все эти явления и есть движение американизма и индивидуальных прав? Движение, согласующееся с принципами Конституции?