Голос разума. Философия объективизма. Эссе - [145]

Верность мышлению и своей работе была корнем личности Айн Рэнд, но не было ее единственной страстью. У нее были предпочтения в каждой сфере жизни. Пятьдесят лет она любила своего мужа Фрэнка О’Коннора, чувствительного, энергичного человека, не такого же интеллектуала, как она, но столь же независимого и сильного. Он – исключение для моего утверждения, что она не могла найти себе равного. У Фрэнка не было интеллекта ее уровня, но его верность своей работе как художника, его экстравагантный романтизм, его невинное, солнечное ощущение жизни, удовольствие, которое он испытывал от ее работ, – все это говорило о том, как они подходили друг другу.

Здесь и сейчас я едва ли смогу перечислить и малую толику других ценностей и предпочтений Айн Рэнд. Некоторые из них очевидны из ее работ: Америка, небоскребы, современные технологии, героический человек, великие художники-романтики XIX в., немое немецкое кино из ее детства, которое она постоянно искала, Агата Кристи, сериал о Перри Мейсоне и многое-многое другое, от ее котов и изображения львов до нарядов от Адриана[175], украшений больших размеров, коллекции марок, шоколада Godiva и сине-зеленого цвета. Однажды она сказала мне, что в каждой сфере жизни у человека должно быть избранное: он должен четко определить, что ему нравится и почему, а затем это получить. С ней так и было – от побега из Советской России в Америку до заигрываний на съемочной площадке с будущим мужем, от рытья в магазинах старых грампластинок в поисках пропавших сокровищ до сине-зеленых подушек, пепельниц и даже стен в своей квартире.

Айн Рэнд была женщиной, ведомой своими ценностями, то есть ценностями как последовательным выражением целостного взгляда на жизнь, – чего еще можно ожидать от великого мыслителя, который был одновременно моралистом и художником. Поэтому было и то, чего она не выносила. Нельзя что-то любить, столь же страстно не отрицая того, что вы считаете антитезой своей любви. Большинство людей четко не знают своих ценностей или не придерживаются их последовательно; соответственно их желания неясны, двойственны, противоречивы. Для таких людей чрезмерная живость и напористость Айн Рэнд были шокирующими и даже пугающими. Для меня эти качества были стимулом. Я чувствовал, словно другие люди нарисованы тусклыми оттенками серого, тогда как ее душа создана из ярких красок.

К сожалению (и здесь я ненадолго перейду к грустной теме), слабые люди часто что-то хотели от Айн Рэнд и пытались затесаться в круг ее приближенных. Одни хотели построить карьеру на ее славе. Другие жаждали безопасности, которую находили в ее одобрении. Третьи были искренни в молодости, но по мере взросления становились антиинтеллектуалами. Эти люди подстраивались под Айн Рэнд, чтобы получить от нее желаемое.

Обычно у них был намек на философскую образованность, встретить которую Айн Рэнд отчаянно мечтала. Они были бойкими, красноречивыми, иногда блестящими. Они впитывали поверхностные характеристики интеллектуального стиля и воззрений Айн Рэнд и затем их имитировали. Она была открытым человеком, поэтому они часто знали, что она хочет от них услышать, и убедительно это озвучивали. Несмотря на отсутствие интереса к философии, а иногда и презрение к основам основ, они нередко были способны преподнести себя как экспертов. Айн Рэнд стала не единственным человеком, который поддался этому фантому. Я знал большинство этих людей и был очарован ими больше нее.

Общение с Айн Рэнд они заканчивали отвращением и даже ненавистью к ней. В конце концов царство идей им наскучивало, и они уставали от необходимости подавлять свое «истинное я» для поддержания интеллектуальной страсти. Наступал момент, когда они переставали терпеть приверженность Айн Рэнд морали. Для нее моральные принципы были требованием для выживания человека, доказанные обращением к глубочайшим предпосылкам философии. Эти принципы были противоположностью роскоши и социальным условностям, то есть ответами на вопросы жизни и смерти. Когда она видела моральную брешь, например нечестность, моральный компромисс, властолюбие или продажность, она знала, что эта черта характера значит и куда приведет, и открыто презирала человека.

Для людей, о которых мы говорим, ее знание было невыносимым упреком. Они ненадолго принимали теорию объективизма, но только как теорию. Когда жизнь их испытывала, они виновато уступали давлению и вскоре избегали встреч с Айн Рэнд. Обычно они искусно скрывали свою ненависть, говоря, что все еще обожают и восхищаются ею и ее философией, но не ее «морализаторством» и «гневом». Ее «морализаторство» означает, что она выносит моральные суждения, то есть применяет свою философию в реальной жизни. Ее «гнев» показывает, насколько серьезно она относится к своим суждениям.

Сейчас несколько человек публикуют свои мемуары в надежде наконец поквитаться с Айн Рэнд и нажиться на ее трупе. Вторую цель, к сожалению, некоторые достигают.

Айн Рэнд отказывалась делать обобщенные выводы. Всякий раз, когда она уличала такого человека, она старалась учесть свои ошибки. Но ее снова обманывали.