Годы в Белом доме. Том 2 - [51]

Советский Союз играл крайне поджигательскую роль. Заявляя постоянно о своей приверженности миру, он определял условия, которые ничем не отличались от условий, выдвигаемых Дели, и в силу этого являлся поддержкой для Индии, что гарантировало столкновение. Подтверждая постоянно о своей новоприобретенной преданности делу разрядки, он использовал начальные проявления улучшения отношений с нами не для того, чтобы не допустить взрыва, а отвести всяческие последствия от себя. Москва во всех отношениях действовала как пироманьяк, который хочет пожинать лавры за то, что вызвал пожарных из пожарного депо на пожар, который он сам и учинил.

Мое первое обсуждение индийско-пакистанского кризиса с Добрыниным состоялось 19 июля, вскоре после моей секретной поездки в Пекин. Добрынин, излучая умиротворение, спросил моего мнения. Я ответил, что мы ратуем за политическую эволюцию, потому что война не может быть локализована. Добрынин сказал, что таково и советское мнение. Москва поддерживала политические цели Индии, но активно отговаривала от военных авантюр. Мы встретились вновь 17 августа после подписания Советско-индийского договора о дружбе. Добрынин дал мне такое же толкование, что и Джха несколько ранее, настаивая на том, что договор находился в стадии подготовки в течение длительного времени. Не лучше чем Джха, он объяснял, почему заранее обдуманное намерение должно устранить нашу озабоченность. Он сказал, что договор не направлен против кого бы то ни было. (Это, как я отметил, обычный примирительный ход дипломатии, при помощи которого дипломаты дают формальные заверения тем, кого они хотели бы держать в напряжении. Это такой элегантный способ предположить, что имеются возможности совершить нечто похуже этого.) Я предупредил, что мы будем реагировать остро на военный вызов. Ответом Добрынина было сообщение о том, что Советский Союз настаивает на мирном решении.

К сожалению, советские действия все больше вступали в противоречие с этими заверениями. Ближе к концу августа мы получили неопровержимое доказательство того, что вместо сдерживания индийцев Москва обещала использовать свое вето в Организации Объединенных Наций, если Индия предстанет перед Советом Безопасности как агрессор. Более того, если Пакистан или Китай нападут на Индию, Советский Союз отреагирует воздушной доставкой военного оборудования. Другими словами, Советский Союз почти предоставил г-же Ганди карт-бланш. Опубликованные отчеты о визите г-жи Ганди в Москву в конце сентября подтверждали такую трактовку. Премьер Косыгин вместе с г-жой Ганди призвали Яхья Хана устранить напряженность, – возложив всю вину полностью на Пакистан. Косыгин заявил, что скорейшее политическое урегулирование важно для предотвращения войны – самое сильное одобрение, делавшееся когда-либо Кремлем индийской стратегии. Визит советского президента Подгорного в Индию в начале октября еще больше обозначил советскую поддержку.

29 сентября Никсон встретился с Громыко в Вашингтоне и сказал ему, что наши две страны имеют взаимный интерес в том, чтобы отговорить Индию от развязывания войны. Громыко никак не отреагировал. Действительно, было желательно избежать войны. К сожалению, его твердым убеждением было то, что риск войны заключался более всего в провокации со стороны пакистанцев. Он не дал никаких подтверждений в пользу интересного суждения о том, что явно слабая страна, отрезанная от всех поставок вооружения, по всей вероятности, могла напасть на более мощную страну. Не объяснил он и причины, по какой мы не могли рассчитывать на период до марта, чтобы посмотреть, что можно было бы сделать после передачи власти в гражданские руки в Пакистане.

9 октября я настойчиво пытался получить советскую помощь для того, чтобы помешать инфильтрации 40 тысяч партизан в Восточный Пакистан, после того, как мы получили тревожные сообщения о том, что это должно случиться. Президент, как я сказал Добрынину, придает большое значение предотвращению войны. Добрынин был сам доброта, – но помочь ничем не мог. Советы взывали к обеим сторонам, по его словам, но индийцы становятся все более неуправляемыми. Я сказал, что мы готовы действовать совместно с СССР с тем, чтобы разрядить кризис. Это предложение никогда не было принято. Возможность Индии унизить Пакистан представляла собой также и возможность Советского Союза унизить Китай. У Москвы были все мотивы повысить ставки. Пакистан был более слабой страной. Соединенные Штаты, которые могли бы уравновесить баланс, были не в состоянии помогать Пакистану из-за установленного ими самими эмбарго на поставки оружия, а также навеянного Вьетнамом страха любого участия в делах за границей и почти единодушного мнения в конгрессе и СМИ о том, что Индия может быть оправдана за любые действия, которые она могла бы предпринять. А Китай был временно парализован своими внутренними трудностями.

На протяжении всего октября Администрация Никсона подвергалась ураганному огню критики. 5 октября сенатский комитет по международным делам проголосовал за приостановку всей экономической и военной помощи США Пакистану. Многие сенаторы требовали еще более жестких мер. Этот подход был обобщен в передовой статье 22 октября в «Вашингтон пост»: