Годы в Белом доме. Том 2 - [50]

27 сентября Джо Сиско попытался выправить сложившуюся сумятицу, предложив Джха прямые переговоры между представителями Пакистана и Бангладеш без выдвижения каких бы то ни было условий. Джха отказался. Он притворился, что не видит никакого продвижения в этом предложении (даже несмотря на то, что такие переговоры подразумевали признание Бангладеш и, в конечном счете, независимость). Он прибегнул к беспроигрышному варианту, который, как он знал, не мог быть немедленно претворен в жизнь: что любые переговоры с бангладешскими представителями включают Муджиба с самого начала и нацелены на немедленное объявление независимости. (На данный момент освобождение Муджиба представляло большую проблему. Военное правительство не могло заставить себя начать переговоры с таким унизительным обратным ходом. С другой стороны, ему должно было быть совершенно ясно, что любые переговоры, которые оно начало бы с «Авами лиг», не продлились бы долго, пока их руководитель не был бы освобожден из тюрьмы.)

На следующий день бангладешский «министр иностранных дел» в итоге встретился с нашим консулом в Калькутте; он сказал, что переговоры бесполезны до тех пор, пока Соединенные Штаты не используют свое влияние, чтобы исполнить «пожелания» бенгальцев, включающие полную независимость, свободу Муджибуру Рахману, американскую помощь и нормальные отношения. А чтобы не было никакого искушения пойти на уступки, Кайюм вернулся 3 октября с выросшим набором «пожеланий». Он хотел, чтобы Советский Союз принял участие в переговорах. Он не видел необходимости в уступках, поскольку индийская армия отвлечет на себя пакистанские войска на границе, дав повстанцам возможность окончательного установления контроля над страной. 16 октября Кайюм исключил возможность встречи между нашим консулом и «временно исполняющим обязанности президента» Бангладеш, процитировав индийские возражения. 20 октября еще один высокопоставленный бангладешский чиновник Хоссаин Али сказал нашему консулу, что его организация не заинтересована в передаче посланий Яхья Хану. Самым очевидным решением является освобождение Муджиба и немедленная независимость Бангладеш. К концу октября индийская пресса открыто предупреждала против проведения бенгальцами переговоров с «иностранными представителями». Короче говоря, усилие поддержать переговоры между правительством Пакистана и правительством Бангладеш в изгнании кончилось ничем.

Г-жа Ганди прибывает в Вашингтон

Одновременно с этим мы предприняли все усилия, чтобы прийти к пониманию с Индией. В своих беседах с послом Джха я повторял свою постоянную тему. Мы рассматривали индийские и американские долгосрочные интересы как совпадающие. Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы превратить визит г-жи Ганди в поворотный пункт в наших отношениях. 25 августа, 11 сентября и 8 октября я подчеркивал, что Соединенные Штаты не настаивают на том, чтобы Восточная Бенгалия оставалась частью Пакистана. Напротив, мы приняли автономию как неизбежность, а независимость как возможность. Война бессмысленная; Бангладеш начнет свое существование к весне 1972 года, если будет дан шанс нынешним процессам. Мы меняем свои методы, но не цели. Если г-жа Ганди готова к основательному улучшению наших отношений, она увидит в нас доброжелательного партнера. Если она использует свой визит в качестве прикрытия для индийского военного удара, наши отношения не восстановятся в скором времени. Государственный департамент получил указание следовать аналогичной линии. 7 октября я сказал на встрече вашингтонской группы специальных действий, что, если Индия примет эволюционный процесс развития событий, она достигнет большинства своих целей с нашей помощью. «Если они станут сотрудничать с нами, мы смогли бы работать с ними по 90 процентам их проблем, вроде освобождения Муджиба или получения какой-то степени автономии для Бангладеш, и эти шаги в итоге привели бы к тому, что они получили бы все».

В отличие от наших внутренних критиков Джха отлично понимал, что мы не были настроены против Индии; он рассчитывал на это с тем, чтобы ограничить нашу реакцию на все то, что со всей очевидностью планирует сделать Индия. Индия продолжала использовать в своих интересах невыносимое бремя беженцев, число которых, по некоторым оценкам, составляло от 7 до 8 млн человек. И все же Индия не содействовала их возвращению после объявленной Яхья Ханом амнистии, не хотела сотрудничать в сдерживании этого потока или позволить размещение сотрудников ООН в лагерях с целью информирования беженцев об амнистии. Она не брала на себя ответственность за ту долю хаоса, которую вносили бенгальские партизаны. Хотя их набирали на индийской территории, готовили индийские офицеры, вооружали индийским оружием и поддерживали индийской артиллерией с индийской стороны границы, Индия утверждала, что они не находятся под ее контролем. Дели даже отказался обещать, что партизаны не будут вмешиваться в поставки по программе помощи беженцам. Угрозы войной становились все очевиднее. Джха сказал мне 8 октября, что Индия начнет действовать к концу года, если ее условия не будут приняты. Аналогичные заявления были сделаны американским дипломатам в Дели министром иностранных дел. Индия намеренно установила такой короткий окончательный срок, что он обязательно привел бы к развалу конституционной структуры Пакистана.