Годы бедствий - [3]
— Сжальтесь над нами, хозяин!
Душегуб снова бросил быстрый взгляд на пришельцев: рядом с мужчиной стояли девушка и мальчик. У девушки была красивая стройная фигурка и нежное миловидное личико. Ее большие глубокие глаза сверкали при лунном свете. Мальчик так же миловиден, как и сестра. Когда Душегуб разглядел детей, злость его постепенно рассеялась.
— Ай-яй-яй! Какая жалость, детки! — Его лягушачьи глаза вперились в девушку. — А откуда вы пришли? — спросил он, изобразив на лице некое подобие улыбки.
Тянь-бао рассказал ему о бедах семьи и под конец попросил умоляющим голосом:
— Дайте нам чего-нибудь поесть.
— Это можно, можно! Конечно, можно! — глазки Душегуба забегали, и он закивал головой: — Вы немного подождите, я сейчас пришлю человека, который пристроит вас на ночлег и накормит, — сказал он и быстро ушел по одной из деревенских улиц.
Тянь-бао сложил у дороги пожитки. Юй-чжэнь с дочкой на руках села на придорожный камень и вытянула усталые ноги.
У Душегуба жил счетовод по имени Чжао Лю. Он приходился хозяину двоюродным племянником. Чжао Лю брился в комнате, когда услышал покашливание Душегуба у ворот. Он быстро отложил бритву, надел шапку, стряхнул с платья табачный пепел и вышел навстречу хозяину.
— Вы уже вернулись? — спросил он с улыбкой и пододвинул Душегубу стул: — Садитесь, господин!
Счетовод в весьма почтительной позе подал ему чай.
— Только что заварил, прошу вас отведать.
Душегуб взял чашку с чаем, подмигнул ему своим лягушачьим глазом, показал на окно и поднес чашку к толстым губам. Чжао Лю вышел за дверь, осмотрелся по сторонам, прислушался. Кругом было тихо, и он вернулся в дом, плотно закрыв за собой дверь. В комнате он опустил шторы на окнах и послушно, словно вышколенная собака, встал перед хозяином, ожидая приказаний. Душегуб наклонился к его уху и, облизываясь, как крыса при виде сала, шепнул несколько слов. Чжао Лю, подобно голодной собаке, учуявшей запах мяса, рванулся к двери. Однако Душегуб, опасаясь, как бы тот впопыхах чего не напутал, окликнул его:
— Постой-ка!
Чжао вернулся и, приблизив свое ухо к самым губам хозяина, тихо спросил:
— Что еще прикажете, господин?
— Смотри, будь осторожен! Как бы тебя эти нищие не прогнали!
— Уж вы не беспокойтесь! — покачал головой Чжао. — Этот «кусочек» от нас не уйдет, — и он отправился на западный конец деревни.
Тянь-бао с детьми тем временем с нетерпением ждали прихода человека, который должен будет их накормить. Они глядели во все глаза в ту сторону, куда скрылся их новый знакомый, но его посланец появился как-то неожиданно с другой стороны.
— Ай-яй-яй! — с изумлением сказал он, подходя к ним. — Что поделаешь? Что поделаешь? Такой год неудачный выдался, люди должны помогать друг другу…
Вид у него был не очень приятный: маленькая, размером с кулак, головка, худое мартышечье лицо, под тонкими бровями пряталась пара раскосых глаз, непрерывно мигавших.
— Хм, эта девушка… — сказал он, глядя на Фэн-цзе, — уже взрослая… и красивая… Жаль только, счастья на ее долю не выпало. Вот если бы… — он не закончил своей мысли и повернулся к Тянь-бао: — Пошли, пошли! В доме вас ждет ужин. Чего ждать-то?
— Не стоит идти к вам домой и беспокоить вас, — поспешно сказал Тянь-бао. — Дайте нам просто что осталось от обеда, и мы будем благодарны вам за вашу доброту.
— Да вы не церемоньтесь! У нас здесь не то, что в других местах. На сто ли вокруг все знают нашего доброго помещика Лю! Пошли, пошли, пошли! — и он потащил за руки Фэн-цзе и Сяо-ма.
Они подошли к покрытому черепицей кирпичному дому Душегуба. На больших сосновых дверях при лунном свете поблескивали две медные собачьи головы с кольцами, служившими ручками. По обе стороны дверей были расположены каменные львы, а вверху горели два красных фонаря, на каждом из которых золотыми иероглифами было написано: «Обитель добродетели». Над дверьми висела черная лаковая доска, на которой выделялись большие желтые иероглифы: «Сейте добро и радость».
«Тут живет не простой помещик!» — подумал Чжан Тянь-бао, когда они входили в дом. Первая дверь от комнаты отделялась четырехстворчатой ширмой, на которой был нарисован красивый пейзаж. За ширмой оказалась большая, ярко освещенная комната. В западной и восточной стенах[9]комнаты виднелись двери. Их провели в западную дверь, и они попали в другую, очень чистую комнатку. Тянь-бао положил на пол вещи и вытер со лба пот.
— Вы пока отдохните на кане, — сказал Чжао Лю, подмигивая косым глазом Чжан Тянь-бао, — а я схожу принесу чего-нибудь поесть. Да уже и стемнело, так что переночуете здесь ночь, а завтра можете двигаться дальше.
Тянь-бао и его жена стали усиленно благодарить его за внимание. Чжао Лю ушел и вскоре вернулся с бачком каши и несколькими лепешками из гаоляна.
— Еще горячие! — сказал он. — Давайте быстрее кушайте. А я пока схожу по своим делам.
— Прошу вас, не беспокойтесь! — попросил Тянь-бао. — Мы здесь сами управимся.
Чжао Лю, покачивая своей маленькой головкой, пошел искать Душегуба.
— Здешний хозяин, кажется, неплохой, — говорила с набитым ртом Юй-чжэнь. — Дожила до сорока лет, а впервые встречаю по-настоящему доброго человека.
В сборник вошли две повести и рассказы. Приключения, детективы, фантастика, сказки — всё это стало для автора не просто жанрами литературы. У него такая судьба, такая жизнь, в которой трудно отделить правду от выдумки. Детство, проведённое в военных городках, «чемоданная жизнь» с её постоянными переездами с тёплой Украины на Чукотку, в Сибирь и снова армия, студенчество с летними экспедициями в тайгу, хождения по монастырям и удовольствие от занятия единоборствами, аспирантура и журналистика — сформировали его характер и стали источниками для его произведений.
Книга «Ловля ветра, или Поиск большой любви» состоит из рассказов и коротких эссе. Все они о современниках, людях, которые встречаются нам каждый день — соседях, сослуживцах, попутчиках. Объединяет их то, что автор назвала «поиском большой любви» — это огромное желание быть счастливыми, любимыми, напоенными светом и радостью, как в ранней юности. Одних эти поиски уводят с пути истинного, а других к крепкой вере во Христа, приводят в храм. Но и здесь все непросто, ведь это только начало пути, но очевидно, что именно эта тернистая дорога как раз и ведет к искомой каждым большой любви. О трудностях на этом пути, о том, что мешает обрести радость — верный залог правильного развития христианина, его возрастания в вере — эта книга.
На улицах Каракаса, в Венесуэле, царит все больший хаос. На площадях «самого опасного города мира» гремят протесты, слезоточивый газ распыляют у правительственных зданий, а цены на товары первой необходимости безбожно растут. Некогда успешный по местным меркам сотрудник издательства Аделаида Фалькон теряет в этой анархии близких, а ее квартиру занимают мародеры, маскирующиеся под революционеров. Аделаида знает, что и ее жизнь в опасности. «В Каракасе наступит ночь» – леденящее душу напоминание о том, как быстро мир, который мы знаем, может рухнуть.
Вплоть до окончания войны юная Лизхен, работавшая на почте, спасала односельчан от самих себя — уничтожала доносы. Кто-то жаловался на неуплату налогов, кто-то — на неблагожелательные высказывания в адрес властей. Дядя Пауль доносил полиции о том, что в соседнем доме вдова прячет умственно отсталого сына, хотя по законам рейха все идиоты должны подлежать уничтожению. Под мельницей образовалось целое кладбище конвертов. Для чего люди делали это? Никто не требовал такой животной покорности системе, особенно здесь, в глуши.
Молодой, но уже широко известный у себя на родине и за рубежом писатель, биолог по образованию, ставит в своих произведениях проблемы взаимоотношений человека с окружающим его миром природы и людей, рассказывает о судьбах научной интеллигенции в Нидерландах.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.