Год змеи - [8]

— Здравствуйте, Махмуд-ака! — Зульфия вошла в кабинет с подносом, на котором стояли чайник и пиалы. — Успешно съездили в столицу?

— Спасибо, Зульфия-ханум, — ответил он, — достойных вашего внимания событий не произошло.

— Но вид у вас усталый… работы было много?

«Ну и глазастая же ты, милая!» — подумал он и ответил:

— Дорога утомительная. А тут что новенького?

— Ничего, в общем-то, бумаги я сложила на вашем столе.

— Спасибо, я уже все просмотрел, можете забрать. — Он подвинул папку к углу стола.

— В магазины не заходили? — осмелилась она спросить.

— Да нет, — Махмуд улыбнулся.

— Жаль. А вот я охотно бы походила по ташкентским магазинам.

— Ну что ж, — сказал он весело, — на следующее совещание пошлем вас, с таким расчетом, чтобы и дело было сделано, и магазины не были забыты!

Она рассмеялась его шутке и, взяв папку, вышла из кабинета. Махмуд посмотрел ей вслед, подумал: «Хороша ты, девка, да только сердце мое принадлежит другой».

…Оставалось минут пятнадцать до отъезда, и Махмуд снял было уже трубку, намереваясь позвонить Майсаре, но не решился. Телефон в совхозе хоть и автоматический, но, в отличие от городской системы, здесь одна линия соединяет сразу несколько аппаратов, так что, поинтересовавшись делами какого-то отделения, можно попутно узнать, кого сегодня поколотил муж, что спрятал под прилавок продавец универмага и десяток других самых разнообразных новостей. Сейчас же ему меньше всего хотелось, чтобы разговор его с Майсарой услышал еще кто-то.

Кишлачный Совет располагался в новом двухэтажном здании на окраине кишлака. На нижнем этаже размещается «Дом счастья», где регистрируются браки и новорожденные. Возле здания разбит уютный скверик. Проезжая мимо Совета, он увидел, что салатного цвета «Москвич», на котором обычно Майсара разъезжает, стоит в тени под виноградником. Значит, она здесь, на работе, значит, у нее все в порядке. На душе от этой мысли стало спокойней. Всю дорогу, пока ехал в район, улыбался своим мыслям, которые так или иначе, но все были связаны с Майсарой.

Совещание было очередным, рядовым. И ни у одного из руководителей хозяйств не было уверенности в том, что оно остро необходимо. Разными подсчетами занимается статистика. Но почему никому не придет в голову подсчитать, сколько времени уходит на разного рода совещания. Времени, энергии, средств.

Взять хотя бы нынешний разбор. Махмуд сидел и с усмешкой думал: «Разве наши далекие предки не знали, что для того, чтобы прокормить прирученную козу зимой, кормом нужно запастись летом? Знали и, наверно, делали это тихо-мирно, не просиживая штаны в залах. Мы же обязательно должны втиснуть пару сотен человек в тесное помещение, сделать для них обстоятельный доклад на тему „дважды два четыре“, потом послушать некоторых сидящих в зале и убедиться, что и у них дважды два дает все тот же результат».

На разборе сначала заведующий сельхозотделом убеждал битый час директоров совхозов и председателей колхозов, главных специалистов хозяйств и работников откормочных комплексов в том, что без достаточного запаса кормов невозможно развивать общественное животноводство. Махмуд мысленно добавил — и индивидуальное тоже. Он хотел было высказать эту аксиому вслух, но воздержался, решив, что его могут неправильно понять. Мало того, еще и обвинят в неуважении вышестоящих товарищей. После того как завотделом решил, что его поняли, он перешел к конкретным указаниям и упрекам.

Оказалось, что в совхозе «Восток» дела обстоят неплохо поэтому его и не склоняли на разные лады, только предупредили руководителей, что надо поднажать, усилить и так далее. Предстоящие задачи были участниками совещания аккуратно записаны в блокноты. На том разбор в районном масштабе и закончился.

— Почему так получается, Махмуд Шарипович, — удивлялся Саттар-ака, когда они покидали здание райкома, — говорим-говорим, а мяса все-таки нет?

— Ученые-селекционеры, бездельники, — усмехнулся Шарипов. — Давно пора вывести каких-нибудь бронтозавров мясного направления, которые питались бы листьями деревьев, а на весах тянули тонн двести! А молоко… Тут хорошо скрестить корову с китом!

Полуденное солнце, висевшее над райцентром, совсем не было похоже на майское. Это скорее было солнце саратана. Над асфальтом дрожал дымок марева, деревья стояли понурые, листья их казались увядшими. Может, где-то там, в вышине слепяще-голубого неба, и носились ветры, но здесь, в поселке, воздух казался застывшим.

— Заедем ко мне на минутку, — сказал Махмуд шоферу, когда Исаков устроился на заднем сиденье. Саттар-ака мужчина крупный, весит больше центнера, так что просто сесть — не может, ему надо — устроиться.

— Время обеда, Махмуд Шарипович, — оживился зоотехник, глянув на часы. — Кумри-хола наверняка приготовила что-нибудь вкусное.

Работники совхоза уже не раз бывали в доме директора, так что о мастерстве его матери знают не понаслышке. А она свято чтит узбекский обычай — пришел гость, накорми его, а уж потом делами интересуйся. Саттар-ака потому предложение директора заглянуть к нему принял с удовольствием. — Надо бы предупредить ее, — запоздало спохватился Махмуд.