Год наших падений - [28]

Когда Дана сделала ход, я снова вытащила хорошую карту и постаралась сделать радостное лицо. Но внутри я была сокрушена новостями.

– Вот где справедливость? – сказал Бриджер. – У нее семестр начинается позже нашего, а заканчивается раньше. Просто отстой.

– Полнейший. И у них занятия только со вторника по четверг, – прибавил Хартли, сбрасывая девятку. – Что оставляет длинные выходные для путешествий по всей Европе. У Стаси в фейсбуке фотографии от Лиссабона до Праги.

– Я видел. – Бриджер глотнул пива. – Но самое интересное на них – не архитектура.

Хартли покачал головой.

– Не начинай, чувак.

– Неужели тебя правда не парит, что на всех снимках у нее – один и тот же дрищ-итальянец?

Дана, которая сидела напротив, подняла глаза на меня.

– Как я уже говорил, есть такое понятие, как легальная измена. У нас соглашение, – сказал Хартли. Его голос зазвучал тихо. – Стася считает, нет смысла гулять на закате по парижским мостам без человека, с которым можно было бы целоваться.

– Что же ты сам этим не пользуешься? – отпарировал Бриджер.

Хартли пожал плечами.

– Не мой стиль.

– И-и… вот она, – сказал Бриджер, забирая тузом последнюю взятку, – причина, по которой я не завожу отношения.

– Дело твое, – ответил Хартли. – Но я не понимаю, мне-то с чего беспокоиться.

Дана молча собрала карты и начала перемешивать их. Увидев, что она делает, я принялась отковыривать этикетку на своем пиве.

– Как ты можешь не беспокоиться? – спросил Бриджер. – Она могла бы, по крайней мере, не делать это открыто.

– Для отношений на расстоянии у Стаси слишком высокие запросы, – сказал Хартли. – Ей нужен кто-нибудь местный, чтобы носить за ней пакеты из магазинов. Но знаешь, оно работает и в обратную сторону. В момент, когда ее европейские каникулы закончатся, он будет забыт.

– Он живет в Нью-Йорке.

Хартли только закатил глаза.

– Для Стаси это приличное расстояние. И я не могу поверить, что ты шпионишь за… приятелем моей девушки.

– Она та еще штучка, – сказал Бриджер.

– Тоже мне, новости.

Дана перевернула туз, выложила карты на стол и улыбнулась, как довольная кошка.

– Черт, – выругался Бриджер. – Ты только что стырила мою раздачу, да?

– Хартли напомнил мне про легальное жульничество, – усмехнулась Дана, – когда сказал о легальной измене. – Она подмигнула мне, и я выдавила улыбку. Однако все, что рассказал Хартли, продолжало есть меня изнутри. Его девушка путается с другим, а ему все равно?

Тут, после долгого перерыва, появилась моя маленькая фея надежды. Может, они расстанутся, шепнула она, щекоча своими крохотными крылышками мое ухо.

Угу. Как же.

***

Подготовка ко сну могла бы выйти неловкой, но ничего подобного не случилось, потому что неловкость и Хартли были несовместимы. В любой ситуации он всегда оставался собой, был просто Хартли с однобокой усмешкой и «плевать-на-все» поведением.

– И все-таки, почему ты спишь на такой огромной кровати? – спросила я, выуживая из сумки пижаму.

– Когда я сломал ногу, то больше не мог подниматься по лестнице в свою комнату. Моя тетя переезжала, и в ее новой квартире не нашлось для этой огромной штуковины места. Вот она и привезла ее мне, чтобы я не спал на кушетке.

– Как мило с ее стороны, – сказала я.

– Это да. Хочешь пойти в ванную первой?

– Иди сперва ты, – сказала я. – Я моюсь целую вечность.

– Как знаешь.

К тому времени, когда я, в свою очередь сходив в ванную, вернулась к нам в комнату, он уже негромко похрапывал.

Я отстегнула скобы и залезла под одеяло. Хартли не шутил. Между мной и его погруженным в сон телом было обширное пространство. Я лежала, слушая уютные звуки его дыхания, и, засыпая, думала о том, как, интересно, отнеслась бы к такому размещению Стася. Я знала, что не составляю ей конкуренцию. Но ведь девушке дозволено помечтать.

***

Какое-то время спустя меня разбудил резкий выдох. Мои глаза распахнулись, и в темноте я не сразу поняла, где нахожусь. Возле кровати, опустив голову и упираясь руками в матрас, стоял Хартли.

– Что случилось? – прохрипела я.

– Голень. Свело, – выдавил он.

– На какой ноге?

– На здоровой. Не могу перенести вес на другую, чтобы… черт.

– Дай ее мне, – садясь, произнесла я, поскольку знала пару-тройку вещей о том, что такое судороги.

Морщась, Хартли сел на кровать и вытянул в мою сторону здоровую ногу.

– Прижми пятку сюда. – Я похлопала по своему закрытому одеялом бедру и, когда его босая ступня уперлась в меня, обеими руками ухватилась за его пальцы и потянула их на него. Он выпустил сдавленный вздох. Через минуту я скользнула пальцами вверх по его голени и стала ее ощупывать. – Ого, – сказала я, когда нашла узел.

– Постоянно такое, – сказал он.

– Ты перетруждаешь здоровую ногу. – Я сложила пальцы в кулак и принялась разминать костяшками узел.

– Ай, – выдохнул Хартли.

– Извини. Я обладаю сверхчеловеческой силой. – Он поморщился, когда я надавила ему на ступню. – Что ты делаешь, когда ты один?

– Страдаю. И мечтаю об умелых руках Великого терапевта Пат. Хотя твои тоже ничего.

– Меня научил папа. У него такие вещи хорошо получаются, – сказала я. – Погоди… сейчас. – Узел в мышце Хартли расслабился под моими пальцами.

Он выдохнул.