Год активного солнца - [41]

— Я тоже выйду, ты одна не сможешь выбрать. А бабушка любит сладкое? Я куплю что-нибудь. Теперь уж зубы у нее не будут болеть.

— Бабушка любит, когда человек говорит мало, и не любит беззубые остроты.

— А ты похожа на бабушку?

— Как две капли воды.

— Тогда я навеки онемею.

— На это я не надеюсь.

После недолгой паузы Леван снова заговорил:

— А как ты все-таки думаешь, понравлюсь я бабушке?

— Посмотри на меня! — деловито распорядилась Натия.

Леван повернулся. Натия лукаво оглядела его.

— Мне кажется, что понравишься.

— А как мне об этом узнать?

— Если она протянет тебе руку, значит, тебя можно поздравить.

— А я должен поцеловать руку?

— Конечно, только не теряйся, ради бога! Бабушка старая музыкантша и привыкла к вежливым людям.

— А как я должен вести себя?

— Это зависит от создавшегося положения. Если я почувствую, что ты себя ведешь не так, как надо, я указательный палец левой руки приложу к подбородку. Понял?

— Понял! — рассмеялся Леван.

2

Ольга Дмитриевна с удивлением смотрела на молодых людей.

— Знакомься, бабушка, мой друг Леван Хидашели.

Леван стоял молча. Ждал, когда бабушка протянет ему руку. Но та не протянула, даже слова не произнесла и, молча повернувшись, пошла в комнату.

— Я погиб! — вырвалось у Левана, он с трудом сдерживал смех.

— Крепись! — прошептала Натия. — Знай, бабушка не переносит смеха без причины.

Ольга Дмитриевна надела очки, вернулась и бесцеремонно принялась разглядывать Левана. Парень ей понравился, и она протянула ему руку, которую Леван с подчеркнутой галантностью поцеловал.

— Прошу! — вымолвила старушка и повела гостей в комнаты.

Они уселись за круглым столом.

Бабушка пристально смотрела на Левана, и он под ее взглядом невольно заерзал на стуле, засмущался, машинально достал сигарету.

Натия подняла указательный палец к подбородку. Леван поспешно смял сигарету и положил в карман.

— Да, так что ты сказала мне про этого молодого человека? — спросила Ольга Дмитриевна внучку.

— Он мой очень хороший друг.

— Видно, что хороший, но чем он занимается?

Натия подмигнула Левану. Это уже означало серьезную победу.

Леван приободрился и снова достал сигарету. И только собрался спросить, можно ли курить, как Натия снова поднесла к подбородку указательный палец. Леван опять смял сигарету и засунул ее в карман.

— Он инженер, работает в Рустави.

— Эта профессия любит серьезных людей.

— А разве Леван не серьезный человек?

— По теперешним парням трудно определить, кто из них серьезный, а кто нет. Теперь все хорошо одеты и у всех хорошая внешность. А кто твои родители? — неожиданно спросила Ольга Дмитриевна у Левана.

— Мать — врач. Отец — профессор, преподает в институте электромеханику. — Леван рукой указал на электролампу. — Они политически хорошо подкованы и морально устойчивы, — добавил он серьезно и выразительно поглядел на Натию: видишь, какой я молодец.

Натия, смеясь, покачала головой.

— Бабушка, не напоишь ли нас чаем? Уже поздно, мы должны скоро ехать.

Бабушка что-то проворчала и вышла на кухню.

— Натия, если я сейчас не закурю, то просто с ума сойду.

— Когда вернется бабушка, ты попроси, может быть, она и разрешит.

Натия села к роялю, который занимал почти всю комнату, Леван встал из-за стола и подошел к ней.

А Ольга Дмитриевна украдкой разглядывала молодых из кухни и довольно качала головой. «Хороший парень», — решила она наконец и вернулась в комнату с сахаром и печеньем.

— Ольга Дмитриевна, вы разрешите курить?

Разрешение было получено. Леван закурил и прислонился к стене, так было удобней смотреть на Натию. Она играла и все время чувствовала его взгляд. Не смогла сдержать улыбки, потом подняла голову и взглянула ему прямо в глаза.

Леван растерялся. Он и сам не понимал, что с ним происходит. Еле сдержался, чтобы не подойти к ней и не поцеловать.

— Чай готов.

От голоса бабушки Ольги молодые очнулись. Натия перестала играть. Леван взглянул на потолок и вздохнул, будто говорил: «Боже, и в чем я провинился перед тобой?..» Натия поднесла к подбородку указательный палец, оба рассмеялись и сели к столу.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

1

День выдался знойный. Такие и в июле редко случаются. Жарко было на улице, и в мартеновском цехе воздух накалился, как в духовке. Сталевары беспрестанно пили воду, подбегали к вентиляторам, расстегивали комбинезоны и рубахи, подставляя ветерку вспотевшие тела.

— Что вы делаете? Воспаление легких хотите схватить? — закричал Леван, обходивший печи. У одной из них заметил Васо Хараидзе, жестом спросил, как дела.

Васо улыбнулся и поднял вверх большой палец в знак того, что все идет отлично. Лексо Арчемашвили тоже сиял, Леван никогда не видел его таким счастливым.

— Лексо, чему радуешься? — на ухо крикнул ему Леван и немного отошел от печи.

— Жена завтра приезжает, вот и радуется, — ответил за Лексо второй сталевар.

— Выздоровела?

— Спасибо вам, товарищ начальник, теперь здорова. Если не я, так мои дети отблагодарят вас за все.

Леван хлопнул по плечу сталевара.

— Работай хорошо, дорогой Лексо, это и будет твоей благодарностью!

Лексо Арчемашвили не умел выразить свою благодарность за то, что Леван помог устроить его жену в лучшую больницу, а потом выхлопотал ей бесплатную путевку в Гагру. Зато на работе он изо всех сил старался потрафить Левану.