Год активного солнца - [43]
Металлурги рассмеялись и разошлись к своим печам.
Важа Двалишвили, узнав радостную весть, примчался повидаться с другом. Вскоре в цехе появился и Резо Кавтарадзе и бросился обнимать Левана.
— Да брось ты, я же еще не Герой!..
— Хватит тебе скромничать!
— Лично я ничего не слыхал, если ты что-нибудь знаешь, расскажи.
— Ну хорошо, я верю, что ты ничего не знаешь. И скажу тебе по секрету, это чистейшая правда. Я уже звонил Нодару, он на радостях через полчаса будет здесь.
— Ты с ума сошел, он ведь всю ночь работал!
— Ничего, и вообще я думаю, это событие нужно сегодня отметить.
— Это дело доверьте мне, — сказал Важа, — дома у меня стоит двадцать бутылок имеретинского. Сейчас позвоню своей княгине, и она добавит к вину другие необходимые вещи. Сегодня у меня настроение кутить. Скоро три месяца, как я капли в рот не брал.
— А своим ты сообщил? — спросил Резо Кавтарадзе.
— Зачем? Если мне действительно дадут Героя, они и без меня узнают. В конце концов, пока еще ничего не случилось. Меня хотят представить, но представление — это еще не присвоение.
— Ах вот как, хитрец, ты же говорил, что ничего не знаешь? — рассмеялся Резо. — Все равно, повод выпить есть. После оперативки все мы соберемся около твоей машины…
Леван издали заметил, что Лексо как-то неловко действует лопатой, и подошел ближе.
— Что с тобой, не заболел ли, ты? — прокричал Леван.
«Нет», — показал жестом сталевар и смутился.
— Что-то ты не в форме. Если плохо себя чувствуешь, иди домой, отдохни.
— Нет, — Лексо упрямо покачал головой.
— Тогда хорошенько забей порог, работай быстрее…
Левану захотелось пить, он подошел к будке с газированной водой.
— Вчера из деревни к нему товарищи приехали, малость перебрали, видно, — сказал ему сталевар третьей печи. Он догадался, о чем беседовали начальник смены и Арчемашвили. — Бедняга! Наконец-то и у него радость в доме!
Леван смолчал. Выпил залпом воду и не торопясь закурил.
Сегодня смена работала с особым старанием. Леван понял, что они горды за него и хотят отличиться в этот радостный для начальника день.
В третьей, четвертой и седьмой печах шихту засыпали в рекордные сроки.
Арчил принес анализ чугуна из миксера и что-то сказал. Они стояли слишком близко у печи. От страшного грохота ничего не было слышно. Хидашели взглянул на анализ. Углерода много, да черт с ним, с углеродом, а вот количество фосфора и серы слишком уж велико. Он выругался и направился к миксеру. Мастер пошел за ним, но прежде они завернули к Хундадзе, и Леван молча положил анализ перед Элизбаром на стол: что, мол, ты на это скажешь?
Элизбар заглянул в бумагу и подчеркнул красным карандашом две цифры. Потом взялся за телефон.
И как раз в этот момент в цехе завыла сирена. Леван вздрогнул. Элизбар уронил телефонную трубку. Они переглянулись — лица их словно окаменели. Первым опомнился и выскочил из кабинета Леван. По лестнице он бежал через две ступеньки и как ошалелый ворвался в цех.
Народ толпился у второй печи. Леван растолкал сталеваров и остолбенел — на полу лежал Лексо Арчемашвили. Его левая нога была сожжена до кости. Леван закрыл глаза, а когда снова открыл их, рабочие уже суетились возле печи. Все было ясно: сталь прорвала порог и выплеснулась Лексо на ногу.
«Все погибло, все», — была первая мысль, промелькнувшая в голове Левана.
— Черт возьми, почему я его не выгнал! — шептал он в отчаянии.
За все эти годы никогда у него ничего не случалось, кроме нескольких простых, незначительных неполадок. Он словно забыл, что во время единоборства с металлом может произойти авария, может пострадать человек. А ведь он знал много примеров, да и сам бывал свидетелем подобных аварий. Но чтобы все это произошло у него!.. Левану показалось, будто он стоит у пропасти и вот-вот рухнет туда.
Вокруг Лексо уже столпились приехавшие врачи…
«Погибло, все погибло», — монотонно стучало в голове у Левана. А в это время Арчемашвили уже увозили, потом появились директор и главный инженер. Иорам Рухадзе спрашивал, сильно ли пострадал сталевар, а ему кто-то отвечал, что если кость не повреждена, то, может быть, ногу не ампутируют, но, во всяком случае, работать парень больше не сможет…
Все это было где-то далеко от Левана, мысли которого были заняты только одним: «Пропало, все пропало…»
— Леван, что с тобой? — встряхнул его кто-то.
Рядом стояли Важа и Резо.
— Я сам виноват! — проговорил Леван с усилием.
— Чушь какая, в чем же ты виноват? — начали успокаивать его ребята.
Они не поняли, о чем он думал…
«Почему сегодня, почему именно сегодня?» — места себе не находил Леван.
Все собрались в кабинете начальника цеха для составления акта.
— Вот бедняга, только жена поправилась, из больницы выбралась, и такое несчастье! — вздохнул Арчил Хараидзе.
Рабочие стояли возле кабинета и тихо разговаривали. Они ждали решения начальства.
— Интересно, что запишут в акт, какую назначат пенсию?
— Если начальник смены скажет все как надо, зарплату полностью оставят.
— Все-таки как же это случилось, кто виноват? — спросила секретарша. На ее стуле кто-то сидел. А она ходила вокруг стола и охала.
— Кто его знает… К печи он подошел прикурить, именно в этот момент и прорвалась сталь. Он даже отпрыгнуть не успел. Хорошо еще, что в лицо не попало.
Гурам Панджикидзе родился в 1933 году в Тбилиси. В 1956 году окончил Тбилисский политехнический институт. Работал на Руставском металлургическом заводе.Свою литературную деятельность Гурам начал с юмористических рассказов и очерков. Его первая книга «От Зестафони до Аргентины» была издана в 1958 году. Вслед за ней в тбилисских издательствах вышло около десяти сборников рассказов и очерков молодого писателя. В 1969 году Г. Панджикидзе был участником V Всесоюзного совещания молодых писателей.Роман «Седьмое небо» впервые был опубликован в журнале «Цискари», а в 1967 году вышел отдельной книгой в издательстве «Сабчота Сакартвело».«Седьмое небо» — первая книга Г.
В новый сборник вологодского прозаика Сергея Багрова вошли рассказы и повести о жителях северного Нечерноземья. Герои книги — колхозники, сплавщики, лесорубы, доярки — люди простые, скромные, добрые.
Хабу Кациев — один из зачинателей балкарской советской прозы. Роман «Тамада» рассказывает о судьбе Жамилят Таулановой, талантливой горянки, смело возглавившей отстающий колхоз в трудные пятидесятые годы. Вся жизнь Жамилят была утверждением достоинства, общественной значимости женщины. И не случайно ее, за самоотверженную, отеческую заботу о людях, седобородые аксакалы, а за ними и все жители Большой Поляны, стали называть тамадой — вопреки вековым традициям, считавшим это звание привилегией мужчины.
Книга — о событиях Великой Отечественной войны. Главный герой — ветеран войны Николай Градов — человек сложной, нелегкой судьбы, кристально честный коммунист, принципиальный, требовательный не только к себе и к своим поступкам, но и к окружающим его людям. От его имени идет повествование о побратимах-фронтовиках, об их делах, порой незаметных, но воистину героических.
Зима. Степь. Далеко от города, в снегах, затерялось местечко Соленая Балка. В степи возвышается буровая вышка нефтеразведчиков, барак, в котором они живут. Бригадой буровиков руководит молодой мастер Алексей Кедрин — человек творческой «закваски», смело идущий по неизведанным путям нового, всегда сопряженного с риском. Трудное и сложное задание получили буровики, но ничего не останавливает их: ни удаленность от родного дома, ни трескучие морозы, ни многодневные метели. Они добиваются своего — весной из скважины, пробуренной ими, ударит фонтан «черного золота»… Под стать Алексею Кедрину — Галина, жена главного инженера конторы бурения Никиты Гурьева.
Илья Зиновьевич Гордон — известный еврейский писатель, автор ряда романов, повестей и рассказов, изданных на идиш, русском и других языках. Читатели знают Илью Гордона по книгам «Бурьян», «Ингул-бояр», «Повести и рассказы», «Три брата», «Вначале их было двое», «Вчера и сегодня», «Просторы», «Избранное» и другим. В документально-художественном романе «Под жарким солнцем» повествуется о человеке неиссякаемой творческой энергии, смелых поисков и новаторских идей, который вместе со своими сподвижниками в сложных природных условиях создал в безводной крымской степи крупнейший агропромышленный комплекс.
Русский солдат нигде не пропадет! Занесла ратная судьба во Францию — и воевать будет с честью, и в мирной жизни в грязь лицом не ударит!