Гнев. История одной жизни. Книга вторая - [4]
Стягивая войска, правительство привлекло к борьбе против туркмен кучанских ханов. В такой ситуации 15 мая 1925 года туркмены отступили от Боджнурда к Семельгану. Боджнурд был занят правительственными войсками. К этому времени большинство туркмен узнало, что 22 июля 1925 года в Мешхеде были публично казнены Моаззез, его братья и другие родственники, некоторые чиновники... Начались казни и в районе военных действий. Уничтожались туркмены и курды, подозреваемые в поддержке восстания. Все это привело к тому, что восстание вновь пошло на убыль. Но как бы то ни было, отряды туркмен длительное время вели борьбу за свое освобождение. Лишь в середине июля 1925 года Семельган был захвачен правительственными войсками. Иранские войска в туркменскую степь двинулись и со стороны Астрабада. В этой обстановке некоторые реакционные главари туркмен искали сближения с правительством, предавая интересы своих сородичей.
Нерешительность туркмен и измена некоторых руководителей восстания были выгодны правительству. Помогало ему и отсутствие среди восставших туркмен единства и согласованности. Не было у них также единого руководства и общего плана. Осман Ахун начал сходить со сцены. Борьба приняла раздробленный партизанский характер.
Центром сплачивания туркмен теперь становится район гокленов. В ауле Клыч-Ишан 17 октября 1925 года гокленские ханы провели совещание. Большинство его участников требовало борьбы до победного конца, предлагая, в случае поражения, уйти на советскую территорию. Широкие массы джафарбайцев после капитуляции некоторых своих вождей тоже начали вступать в отряды гокленов.
Все же раскол среди туркменских племен был использован правительством, которому вскоре удалось захватить основные населенные пункты в туркменской степи. Отступившие туркмены с семьями перешли на туркменскую территорию и сдали оружие. Правительственные войска, пройдя мечом и кровью по северо-восточному Ирану, вели себя как захватчики и грабители. «А посмотри, что делается вокруг! Кровь и слезы, страдания и душевные муки, горе...— восклицает один из героев книги — Посмотрите, что осталось в домах у крестьян — только голые стены. Лошадей, ковры, ценности — все вымели солдаты»,— добавляет бедный крестьянин. Итак, борьба туркмен за национальное освобождение окончилась поражением. По-прежнему остался национальный и феодальный гнет.
Восстания в Иране не прекращались и в дальнейшем. Совместные выступления крестьян и воинских частей происходили в 1926 году в Гиляне, Хорасане и других провинциях Ирана. Самым значительным из них было выступление воинских частей и крестьян в местности Мораве-Тепе. Эти события Гулам-заде описывает ярко и убедительно.
Восстание 25-го Боджнурдского полка началось в июне 1926 года. Оно быстро переросло в восстание целого района Хорасана. Одним из поводов для этого восстания послужили отношения Салар-Дженга с Реза-ханом. Известно, что Реза-шах происходил из Мазандерана. К мазанде-ранской фамилии эмира Моайеда принадлежал также офицер Салар-Дженг. Опасаясь Моайеда, Реза-хан уничтожил тогда не только самого Моайеда, но и его близких родственников, сыновей, а также большинство близких Салар-Дженга. Другим поводом к восстанию было недовольство солдат и некоторых офицеров, не получавших длительное время жалованье, закон о воинской повинностей, в котором определялся длительный срок службы... Но главной причиной восстания было тяжелое, бесправное, рабское положение населения страны.
Надо сказать, что это восстание развивалось в результате планомерной подготовки его политической партией «Падашизм» («Партия свободы» или «Возмездие»), организации которой были не только связаны с воинскими частями, но и с крестьянскими массами, трудящимися многих городов и населенных пунктов Хорасана. Так, в Мешхеде эту организацию возглавил чиновник министерства финансов Мирза Мандали-хан Миани.
Восставшие намеревались двинуться через Боджнурд в Кучан, а оттуда на Мешхед. К ним присоединились части правительственных отрядов.
Трудовой народ Хорасана радушно встречал восставших. Жители городов и населенных пунктов выходили им навстречу. В конце июня 1926 года восставшие двинулись на Боджнурд. Встречавшиеся на пути правительственные части переходили на их сторону или разбегались по окрестностям. В районе Боджнурда отряды Салар-Дженга и Гусейнкули-хана восторженно встречались с крестьянами, ремесленниками, кустарями и другими беднейшими слоями населения. Многие офицеры Боджнурдского гарнизона были арестованы, некоторые бежали, а солдаты перешли на сторону восставших. Очень интересен эпизод захвата Боджнурда малочисленной группой Гусейнкули-хана. По утверждению автора романа, это было сделано до прихода основных сил восставших во главе с Салар-Дженгом. В книге Г. Гулам-заде это событие описано весьма выразительно.
В июле 1926 года восставшими были заняты Кефан и Ширван, откуда повстанцы двинулись на Кучан. По пути следования восставшие оставляли в городах свои гарнизоны и комиссаров, приступали к созданию выборных органов — Советов. Восставшие охотно откликались на требования жителей деревень об арестах и наказаниях феодалов и прочих реакционеров и богатеев, грабивших население. Для этой цели, например, в Боджнурде был избран военный революционный трибунал, в состав которого вошли солдаты и крестьяне. Известно, что здесь крестьяне арестовали ярого реакционера — феодала Хаджи-Амануллу Разы. Над ним и некоторыми правительственными офицерами был учинен революционный суд. В книге об этом написано так: «Именем революции...— возвысив голос, объ-явил решение суда Салар-Дженг,— обвиняемые офицеры и местный феодал Хаджи-Аманулла Разы... признаны виновными в совершенных преступлениях против... народа... и приговариваются революционным военным трибуналом к смертной казни через расстрел... Приговор окончательный и будет приведен в исполнение немедленно!»
…Горы молчат. Все затаилось: скалы, низкорослые кусты, деревья, птицы… Кажется, сама природа напряглась в ожида-нии смертельного поединка. Укрывшиеся в ущелье шахские сарбазы подкарауливали восставших курдских смельчаков. И вот они встретились, — орлы войска Ходоу-сердара и наемные убийцы. Бой упорный. Сарбазы оседлали скалы, обстреливают сверху. Курды стремятся на прорыв, сметают головной заслон врага. У них одна дорога — только вперед…Это один из центральных и наиболее драматических эпизодов книги Гусейнкули Гулам-заде «Гнев» — книги о восстании иранских курдов в Хорасане в 1917—20 гг.
«Он был славным, добрым человеком, этот доктор Аладар Фюрст. И он первым пал в этой большой войне от рук врага, всемирного врага. Никто не знает об этом первом бойце, павшем смертью храбрых, и он не получит медали за отвагу. А это ведь нечто большее, чем просто гибель на войне…».
В 1-й том Собрания сочинений Ванды Василевской вошли её первые произведения — повесть «Облик дня», отразившая беспросветное существование трудящихся в буржуазной Польше и высокое мужество, проявляемое рабочими в борьбе против эксплуатации, и роман «Родина», рассказывающий историю жизни батрака Кржисяка, жизни, в которой всё подавлено борьбой с голодом и холодом, бесправным трудом на помещика.Содержание:Е. Усиевич. Ванда Василевская. (Критико-биографический очерк).Облик дня. (Повесть).Родина. (Роман).
В 7 том вошли два романа: «Неоконченный портрет» — о жизни и деятельности тридцать второго президента США Франклина Д. Рузвельта и «Нюрнбергские призраки», рассказывающий о главарях фашистской Германии, пытающихся сохранить остатки партийного аппарата нацистов в первые месяцы капитуляции…
«Тысячи лет знаменитейшие, малоизвестные и совсем безымянные философы самых разных направлений и школ ломают свои мудрые головы над вечно влекущим вопросом: что есть на земле человек?Одни, добросовестно принимая это двуногое существо за вершину творения, обнаруживают в нем светочь разума, сосуд благородства, средоточие как мелких, будничных, повседневных, так и высших, возвышенных добродетелей, каких не встречается и не может встретиться в обездушенном, бездуховном царстве природы, и с таким утверждением можно было бы согласиться, если бы не оставалось несколько непонятным, из каких мутных источников проистекают бесчеловечные пытки, костры инквизиции, избиения невинных младенцев, истребления целых народов, городов и цивилизаций, ныне погребенных под зыбучими песками безводных пустынь или под запорошенными пеплом обломками собственных башен и стен…».
В чём причины нелюбви к Россиии западноевропейского этносообщества, включающего его продукты в Северной Америке, Австралии и пр? Причём неприятие это отнюдь не началось с СССР – но имеет тысячелетние корни. И дело конечно не в одном, обычном для любого этноса, национализме – к народам, например, Финляндии, Венгрии или прибалтийских государств отношение куда как более терпимое. Может быть дело в несносном (для иных) менталитете российских ( в основе русских) – но, допустим, индусы не столь категоричны.
Тяжкие испытания выпали на долю героев повести, но такой насыщенной грандиозными событиями жизни можно только позавидовать.Василий, родившийся в пригороде тихого Чернигова перед Первой мировой, знать не знал, что успеет и царя-батюшку повидать, и на «золотом троне» с батькой Махно посидеть. Никогда и в голову не могло ему прийти, что будет он по навету арестован как враг народа и член банды, терроризировавшей многострадальное мирное население. Будет осужден балаганным судом и поедет на многие годы «осваивать» колымские просторы.