Глубина моря; Открытое море - [89]
– А ты? Если ты уедешь…
– Не стоит сейчас об этом думать. Нужно дождаться папиного ответа.
– А тетя Альма… – сказала Нелли.
– Хочешь сама ей рассказать? Или лучше я?
– Лучше ты.
Штеффи кивнула.
– Тогда я пойду и расскажу прямо сейчас. Посиди-ка здесь.
Штеффи ушла в кухню, оставив сестру в одиночестве. Нелли переполняли противоречивые чувства: радость и печаль, любопытство и страх.
Звук разбившейся тарелки сообщил ей о реакции тети Альмы. Нелли вскочила со стула, выбежала в кухню и бросилась обнимать тетю Альму. Как будто опять стала маленькой:
– Тетя Альма, тетя Альма! Не расстраивайся. Милая, дорогая тетя Альма, не расстраивайся!
Глава 42
Тетя Марта ждала Штеффи и пила кофе.
– Как она восприняла новости? Я имею в виду Альму.
Тетя Марта уже знала обо всем. Штеффи сообщила ей по телефону.
– Уронила на пол тарелку. Немного поплакала, сказала, что лук глаза щиплет.
– А ведь всего два месяца назад она была готова отправить девочку в детский дом, потому что этого требовал Сигурд. Альма хороший человек, но нет в ней настоящего стержня и внутренней силы, хоть она и верующая.
Штеффи улыбнулась.
– Не все получают такие четкие инструкции от Бога, как вы, тетя Марта.
– Не богохульствуй, девочка, – сказала тетя Марта, но ее губы тронула улыбка.
– Тетя Марта, знаете, как я называла ваш дом, когда только-только приехала сюда?
– Нет. Как?
– Дом на краю света.
– На краю света, хм, в этом что-то есть.
Штеффи покачала головой.
– Это не край света. Это – середина. У мира нет конца. Мир велик настолько, насколько далеко у нас хватает смелости заглянуть.
Тетя Марта помешала ложечкой кофе.
– Да ты настоящий философ! Но, пожалуй, ты права. Я согласна с тобой, хотя нигде не бывала, кроме Гётеборга.
– Никогда?
– Один раз в молодости ездила с церковным хором в Йёнчёпинг. Кстати, Эверт наверняка согласился бы с тобой. Раньше он любил говорить, что за горизонтом тоже что-то есть.
– Он вернется к вечеру?
– Вряд ли. Скорее всего, завтра утром.
– Тетя Марта, – сказала Штеффи. – Не знаю, как смогу расстаться с вами.
– Я всегда знала, что Бог послал мне тебя на время, – ответила тетя Марта. – Я благодарна ему за то, что ты так долго прожила у нас. И куда бы ты ни отправилась, я знаю, ты будешь вспоминать нас и писать нам.
– Да, конечно, но…
Тетя Марта сунула в рот кусочек сахара и отхлебнула кофе.
– Подумать только, когда-нибудь у нас снова будет настоящий кофе. Вот будет радость-то!
И Штеффи поняла, что тетя Марта взволнована гораздо сильнее, чем хочет показать.
Проснувшись на следующее утро, Штеффи услышала звон посуды, доносившийся с кухни. Она натянула одежду и босиком спустилась по лестнице.
Дядя Эверт сидел за кухонным столом и пил кофе. Он еще не снял теплый свитер и рыбацкие брюки. Только сбросил в прихожей сапоги.
Тетя Марта грела воду в большой кастрюле. Оцинкованный таз, в котором они мылись, стоял рядом.
– А вот и наша девочка, – обрадовался дядя Эверт. – Уже встала? Сейчас только шесть часов.
– Ничего. Я выспалась. Можно и мне кофе?
– Кофейник горячий, – сказала тетя Марта. – Наливай.
Штеффи посмотрела на нее, потом на дядю Эверта. Его не было дома больше недели. Он ничего не знал о телеграмме, если только тетя Марта ему не рассказала.
Штеффи бросила вопросительный взгляд на тетю Марту. Та торопливо покачала головой. Нет, тетя Марта ничего ему не говорила.
«Видно, хочет, чтобы я сама рассказала», – подумала Штеффи. Да, так будет лучше.
Штеффи подождала, пока дядя Эверт помылся, переоделся, поел кашу с бутербродом и выпил чашку суррогатного кофе. Затем сказала:
– Может, мы сходим в море на лодке? Или вы устали и замерзли?
– Вовсе нет, – ответил дядя Эверт. – Денек будет прекрасный, вот только туман рассеется.
– Я в церковь, – сказала тетя Марта. – А вы уж тут сами решайте, что будете делать.
На причале царил полумрак, но, отойдя от берега на некоторое расстояние, они увидели, как из-за острова показался бледный диск солнца.
– Кажется, ты хотела мне что-то рассказать? – спросил дядя Эверт.
– Да. Папа жив. У меня есть доказательства.
– Он хочет, чтобы вы приехали?
– Не знаю. Я получила короткую телеграмму.
– Наверняка хочет, – сказал дядя Эверт. – А ты как думаешь?
– Он мог бы приехать сюда.
– Это нелегко для взрослого человека. Новая страна, новый язык. Хотя если бы у меня была такая дочь, я бы отправился куда угодно, лишь бы быть с ней.
Слезы хлынули из глаз Штеффи.
– О, дядя Эверт, не знаю, как я смогу уехать от вас! Вы так добры ко мне. Я так люблю вас с тетей Мартой!
Дядя Эверт протянул ей широкий чистый носовой платок.
– Такова жизнь, – сказал он. – За горизонтом тоже что-то есть.
Над причалом возвышался огромный корабль. Несколько этажей круглых иллюминаторов. Открытая палуба, капитанский мостик, на самом верху – дымовая труба с тремя коронами.
Стоя на причале Стигберг с чемоданом в руке, Нелли чувствовала себя маленькой. Маленькой и испуганной. Скоро они с сестрой поднимутся на борт «Грипсхольма» – корабля шведско-американских линий, который повезет их по морю куда-то далеко-далеко. Первая остановка будет в Саутгемптоне в Англии. Там они встретятся с папой. Затем все вместе поплывут в Нью-Йорк. В Америку.
