Гладиатор - [80]

— Чаю, — нашелся Офиару и бросился наливать горячую жидкость в большую глиняную чашу. Дедову травку он нашел в мешочке рядом. Сам он пил другой сбор, говоря, что тот помогает от болей в спине.

Старик устало рухнул на лавку и откинулся на стену, примяв подсохшие пучки трав. Офиару протянул чашу и нечаянно коснувшись ледяной руки, вздрогнул.

— Не переживай, сынок, мороз меня не берет, — подмигнул старый альфа.

— Устали?

— Очень, — выдохнул дед, отрываясь от напитка. — Идти туда несколько часов, а уж после метели и вовсе пришлось… пробираться.

— Как они вообще вас нашли в этой глуши?

Старик, хмыкнув, ответил с уважением:

— У них отличные следопыты. Среди этого племени отыскались те, кто когда-то лечился у меня, поэтому когда их вождь заболел и знахари оказались бессильны помочь, кто-то упомнил, живет-де в лесах один старик… — Дридвас звучно потянул чай, причмокнул, заставив Офиару сдвинуться ближе к краю лавки и опереться на стол.

— Он умрет?

— Я успел вовремя. Еще бы пол-денька, и его не спасти. Лихорадка и обморожение рук. Но ничего, теперь оклемается.

— Почему-то я всегда думал, что кочевники крепкий народ, раз живут без дома, — размышлял вслух Офиару.

— Так и есть. Метель накрыла их в пути, пришлось разбивать лагерь и устраиваться впопыхах. Вождь сам захотел удостовериться, что с людьми все в порядке и никому не нужна помощь. Когда они закончили, буря разошлась вовсю, и альфа слег. Сначала думали, простуда. Ан нет, все оказалось куда серьезней. Всего необходимого для лечения у них не нашлось, а метель привязала их к месту. Так что, сынок, ему повезло. Судьба.

Кивнув, Офиару задумался:

— Дедушка, а они близко к границе?

Дридвас нахмурился.

— Лес принадлежит Империи. Пустошь, где осели танмуры — свободная территория. Стоит им сделать шаг, и… — старик снова отхлебнул, позволив тишине закончить за него.

— Значит, будет война?

— Будет.

— А если бы он умер? — не смог удержаться Офиару от вопроса.

— Если бы он умер, то его место занял бы другой. Поверь, я бы отдал свою никчемную жизнь, если бы она стоила мира. Но, увы, один человек ничего не значит.

От страха омега подобрал ноги и уткнулся носом в колени. Единственное, чего он хотел, это увидеть мужа хоть одним глазком. Вдруг ему нужна поддержка? Или просто забота, ведь он наверное и ест плохо и спит мало.

— Может, домой?

Дридвас внимательно вглядывался в лицо омеги, пока тот не замечал ничего вокруг. Офиару поднял угрюмый взгляд, задержался на морщинистом лице и покачал головой:

— Нет, дедушка. Нет.

— Тогда давай спать. Утро вечера мудренее.

* * *

Следующие дни прошли для Офиару как в тумане. Он делал то, что должен был, но мысли его витали очень далеко. Даже истории деда не могли отвлечь его от мрачных дум.

После полудня юноша и старик перебирали ягоды в подвале.

— Дедушка, — нарушил тишину омега.

— Да, сынок. Устал? Говорил же, иди отдохни.

— Я не о том. — Офиару, не отрываясь, брал новую скорченную ягоду шиповника и перекладывал ее в кувшин, определяя как пригодную для настойки. — Я, наверное, вернусь.

— Правильно, Офиару, правильно.

Долго думая обо всем на свете, Офиару понял еще в пути, что отныне никогда. Никогда не сможет он подпустить к себе другого альфу. Но и думать ни о чем другом, кроме своего мужа он тоже не мог.

Тоска глубже вгрызалась в сердце, и даже еженощные приступы отчаянья, кончающиеся тихим хрипом в подушку, не приносили облегчения. С каждым днем становилось только хуже.

Вещи летели из рук сами собой, он не помнил, зачем его послал дед на двор, руки стало мелко потряхивать от тревоги. Ему казалось, что вот сейчас Далат нуждается в нем больше всего. А Офиару, его пары, нет рядом.

— Я уйду завтра, до зари.

— Хорошо, Офиару. Я соберу тебе небольшой гостинец. Тебе же понравился мой чай?

Кивнув, омега улыбнулся.

Вечером оба поняли, что это их последние посиделки.

— Ты ж навещай меня. И детишек своих прихвати.

Побледневший омега поджал губы:

— Вы же знаете, что это невозможно.

— Все возможно. Ты еще молод и все у тебя наладится.

Ничего не ответив, Офиару опустил взгляд на стол.

Он не хотел говорить Дридвасу, что вернувшись, потребует у мужа взять второго омегу в семью, иначе он не намерен с ним оставаться. Таково будет его условие. Пусть Офиару будет страдать, но Далат узнает радость отцовства, и если ему повезет и омега окажется достаточно добрым чтобы позволить несчастному первому супругу помогать ухаживать за ребенком, то о большем счастье он и мечтать не посмеет…

Тук, тук, тук.

Дридвас и Офиару переглянулись.

— Кто там? — Гаркнул старик так, что омега плотнее вжался в угол.

— Открывай, дед! Октар пришел! — раздалось в ответ.

— Кто это? — прошептал Офиару.

— Похоже, воскресший вождь.

Вождь

— Оденься и сиди тихо, — скомандовал пожилой альфа. Омега быстро кивнул и кинулся к вещам.

— Иду! — проголосил дед для ночных гостей.

Усаживаясь в самый угол за спиной деда, Офиару старался не пялиться, когда исполинского роста альфа закрыл собой дверной проем, а затем выпрямился, доставая макушкой до потолка.

Скинув плащ, тяжело рухнувший на пол, громила предстал во всей красе. Силы он был немереной, мышцы напоминали бычьи, бугрясь наперегонки. Смуглая кожа переливалась мокрым песком даже в скудном освещении избы. Варвар, или танмур (как однажды назвал их племя дед) был опоясан мехами и кожей. Темные штаны прятались за бесчисленными шкурами неизвестных Офиару зверей, нависавших ниже бедра. Их светло-коричневые и желтые расцветки украшали пятна и полосы, словно повелителя животного царства.