— Черт, да она либо больна, либо мутирует! — воскликнул ошарашенный Бек, ни на минуту не отходя от зорокамеры. — Старина, она мутирует!!!
Включив экран проекции зорокамеры, напарник увидел тот самый потрясающий момент, когда серый гофрированный кокон, в который превратилась полуния, вдруг лопнул, разлезся по частям, протек мутной жижицей на пол и из рваных оболочек вылез шустрый корявый гидроцефал с белыми водянистыми глазами и дряблым пузырем.
— Гидроцефал! — заорал помощник, зачем-то тыча в экран.
— Она была гидроцефалом в своей начальной стадии развития!
— Вот тебе и Джульетта, — произнес повеселевший Бек. — Выходит, история гидроцефала и полунии только начинается?
Он проследил, как бережно старый гидроцефал поднял новорожденную и, прижав к себе, понес ее в свою полусферу. Теперь, судя по всему, самым уродливым, дряхлым и безобразным гидроцефалом на Сибуре оказалась бывшая красавица полуния, в то время как корявый уродец, так потрясший некогда воображение Бека, принимал все более и более облагороженные, обтекаемые формы.
— Наконец-то я сниму свой первый дипломный фильм! — намертво врастая в зорокамеру, торжествующим голосом произнес Бек.
