«Гестапо-Мюллер». Карьера кабинетного преступника - [61]
Я поспешно выпил из своего бокала и в недоумении уставился перед собой. Я невольно думал об изречении, сказанном мне совсем недавно: «Необходимо всю интеллигенцию собрать в шахту и эту шахту взорвать».
Я уже хотел встать, когда Мюллер снова начал говорить: «Я не могу сам себе помочь, однако я все больше склоняюсь к мнению, что Сталин находится на правильном пути. Западному руководству необходимо кое о чем поразмыслить, и если бы я мог как-то повлиять на ход дела, то мы бы объединили с ним свои силы.
Это был бы удар, от которого Запад с его проклятым притворством так никогда бы и не оправился!» Он принялся ругать крепкими баварскими словечками разлагающийся Запад и недееспособное руководство. Поскольку он считался ходячей картотекой и знал даже самые интимные детали сильных мира сего, во время монолога я сделал для себя некоторые открытия. Тем не менее, я не мог подавить некоторую неловкость. Почему он говорит именно со мной о своей новой точке зрения? Я вел себя так, как будто все это несерьезно, и попытался превратить этот серьезный разговор в шутку, сказав при этом: «Ну, хорошо, дружище Мюллер, давайте мы все сейчас будем говорить «хайль, Сталин!» и наш папаша Мюллер будет начальником отдела в НКВД». Мюллер зло посмотрел на меня, оценивающе оглядел меня и ехидно сказал: «У Вас на лице написано, что Вы запуганы Западом».
Да, яснее он не мог бы сказать. Я прервал разговор и попрощался, но не мог отвязаться от мысли об этом странном монологе Мюллера. Мне было предельно ясно, что Мюллер в данный момент находится по другую сторону фронта и уже не верит в победу Германии. С тех пор усилилось мое подозрение в том, что он поддерживает связь с русской разведкой. Поэтому меня не удивило, что в 1950 г. один из возвратившихся из русского плена немецких офицеров сообщил, что Мюллер перебежал к Советам в 1945 г. Он рассказал также, что видел его в Москве в 1948 г., и позже до него дошел слух, что через некоторое время он умер[722].
Д-р Вальтер Дорнбергер
В отсутствие Кальтенбруннера мы были приняты обергруппенфюрером Мюллером. Это был типичный представитель незаметных служащих управления криминальной полиции, без какой-либо остающейся в памяти изюминки. Я вспоминал позже только о паре серо-голубых глаз, которые постоянно на меня изучающе смотрели. Первыми впечатлениями было любопытство, холодность и внешняя сдержанность. Повернувшись спиной к окну, он начал разговор: «Итак, Вы — генерал Дорнбергер. Я очень много о Вас слышал. А также читал. Вы пришли по Пенемюндскому вопросу?»
«Да, я прошу о скорейшем освобождении внезапно арестованных СД господ. Я хотел бы кое-что прояснить. […]»
Он прервал меня: «Прошу прощения! Во-первых, эти господа не арестованы, они просто находятся для дачи показаний в полиции г. Штеттина. Во-вторых, СД не имеет с этим ничего общего. К 1944 г. Вы должны были уже научиться разбираться, где СД, а где гестапо».
«Обергруппенфюрер, до этого времени я еще ни разу не имел дела ни с одной из этих организаций. Я не в курсе тонких различий между этими структурами. Для меня гестапо и СД, криминальная полиция и полиция в конечном итоге являются одним и тем же учреждением. Арест — или, как Вы это называете, взятие для дачи показаний, абсолютно идентичны». Он нервно сглотнул, но просил меня продолжать. Я подробно описал ему, какая работа уже проделана арестованными, и аргументировал необходимость их скорейшего освобождения, чтобы не загубить выполнение всего задания. Он слушал спокойно, пристально глядя на меня. Он отказался до окончания расследования решить этот вопрос и утверждал, что не имеет каких-либо документов по этому делу. Он обещал проинформировать Кальтенбруннера и ускорить решение этого вопроса. Я просил его поторопить в связи с этим делом людей в Штеттине, что он и обещал. После этого попросил его дать разрешение на посещение арестованных в Штеттине. Он согласился. Внезапно он сказал мне: «Вы интересный случай, господин генерал. Знаете ли Вы, что папка с Вашим личным делом, находящаяся у нас, очень объемная?» Я отрицательно покачал головой. Он показал рукой на сантиметр выше стоящей настольной лампы. Я не мог не спросить его: «Почему же тогда Вы не арестуете меня?»
«Сейчас это было бы бесполезно, в данный момент Вы являетесь лучшим экспертом по ракетам и как эксперта Вас нельзя же допрашивать против самого себя».
«Очень мило. Меня бы интересовало, в чем меня обвиняют».
«Видите ли, в первую очередь, это задержка с разработкой аппарата A4. Однажды это дело будет разбираться».
«Здесь я могу с Вами только согласиться. Я думаю только, что многие удивятся, когда узнают, против кого будет сделано обвинение. У Вас есть еще что-нибудь против меня?»
«Да, Ваша деятельность в управлении вооружений сухопутных войск по ракетной части должна быть расследована».
«Ах, да, я уже знаю. Тормоз в развитии. И это все? Тогда это до смешного мало».
«Нет, там было еще несколько основных пунктов. Может быть, Вас интересует особый случай в Пене-мюнде? Обвинение в сознательном или неосторожном подстрекательстве к саботажу».
«Это более серьезное обвинение. О каком случае идет речь?»
Это произошло в 1975 году, когда Мишель Фуко провел выходные в Южной Калифорнии по приглашению Симеона Уэйда. Фуко, одна из ярчайших звезд философии XX века, находящийся в зените своей славы, прочитал лекцию аспирантам колледжа, после чего согласился отправиться в одно из самых запоминающихся путешествий в своей жизни. Во главе с Уэйдом и его другом, Фуко впервые экспериментировал с психотропными веществами; к утру он плакал и заявлял, что познал истину. Фуко в Долине Смерти — это рассказ о тех длинных выходных.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Густав Маннергейм – одна из самых сложных и драматических фигур в политике XX века: отпрыск обедневшего шведского рода, гвардеец, прожигавший жизнь в Петербурге, путешественник-разведчик, проникший в таинственные районы Азии, боевой генерал, сражавшийся с японцами и немцами, лидер Белого движения в Финляндии, жестоко подавивший красных финнов, полководец, противостоявший мощи Красной армии, вступивший в союз с Гитлером, но отказавшийся штурмовать Ленинград… Биография, составленная на огромном архивном материале, открывает нового Маннергейма.
Впервые на русском публикуется дневник художника-авангардиста Алексея Грищенко (1883–1977), посвящённый жизни Константинополя, его архитектуре и византийскому прошлому, встречам с русскими эмигрантами и турецкими художниками. Книга содержит подробные комментарии и более 100 иллюстраций.
Эта книга является второй частью воспоминаний отца иезуита Уолтера Дж. Чишека о своем опыте в России во время Советского Союза. Через него автор ведет читателя в глубокое размышление о христианской жизни. Его переживания и страдания в очень сложных обстоятельствах, помогут читателю углубить свою веру.
Повествование описывает жизнь Джованны I, которая в течение полувека поддерживала благосостояние и стабильность королевства Неаполя. Сие повествование является продуктом скрупулезного исследования документов, заметок, писем 13-15 веков, гарантирующих подлинность исторических событий и описываемых в них мельчайших подробностей, дабы имя мудрой королевы Неаполя вошло в историю так, как оно того и заслуживает. Книга является историко-приключенческим романом, но кроме описания захватывающих событий, присущих этому жанру, можно найти элементы философии, детектива, мистики, приправленные тонким юмором автора, оживляющим историческую аккуратность и расширяющим круг потенциальных читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Наполеон, Гитлер, Сталин — эти люди, как никто другой сумели вмешаться в хил истории нашей планеты, и даже их смерть не ослабила страстей, бушевавших вокруг их имен и интереса к ним, как к личностям Сумев мобилизовать миллионные массы людей на достижение собственных честолюбивых целей они напролом шли к осуществлению своих бредовых идей не стесняя себя в выборе средств и не гнушаясь никаким насилием Увлекательные, выписанные в деталях медицинские портреты, созданные пером профессора Антона Ноймайра, вновь заставляют ожить персонажей этой книги во всех оттенках их гениальности и чудовищной извращенности, дают нам возможность на этих примерах понять взаимосвязь между физическим и душевным состоянием личности и принимаемыми ею политическими решениями Захватывающая, потрясающая книга, заставляющая заново пережить Историю.
В монографии рассказывается о выдающемся монгольском правителе и полководце — Чингиз-хане. Книга охватывает все периоды его жизни. Автор подробно анализирует ход военных походов, боевое искусство и причины побед монголов. Особое внимание уделяется анализу хронологии излагаемых событий. Книга иллюстрирована рисунками и картами. Издание рассчитано на самые широкие круги читателей.
Книга посвящена жизни и деятельности активного участника Великой французской революции конца XVIII века, впоследствии ставшего министром полиции Директории и Наполеона, Жозефа Фуше. Его биография дана на фоне крупнейших событий европейской истории.
Книга содержит биографии всех, кто в разное время получил звание генерал-фельдмаршала России. Это такие выдающиеся полководцы, как Суворов, Румянцев, Кутузов, Барклай-де-Толли. а также менее известные, по сыгравшие определенную роль в истории страны: Салтыковы, Репнины, Дибич, Паскквич, Воронцов, Милютин. Среди награжденных чином фельдмаршала государственные деятели, представители правящих династий России и Европы, служившие в русской армии иностранные подданные. Для широкого круга читателей, интересующихся российской историей.