«Гестапо-Мюллер». Карьера кабинетного преступника - [56]
Сообщения автора этой публикации не достоверны и плохо документированы. Мюллер не был ни обергруппенфюрером СС, ни генералом СС. С 1941 г. он имел чин группенфюрера СС и генерал-лейтенанта полиции[676].
Недоказанным является и утверждение, что секретарши Мюллера в Берлине являлись его любовницами. Многолетняя спутница Мюллера Анна Ш. давно знала его, обе семьи дружили, и она никогда не работала его секретаршей. Данные из первой статьи в «Stern» не поддаются проверке из-за отсутствия имен свидетелей. Названного во второй статье свидетеля Карла Рудольфа Харца допрашивали в главном управлении юстиции г. Людвигсбурга. Вероятнее всего, его показания оказались неправдоподобными, поскольку они не были напечатаны в заключительном отчете управления и не были подтверждены другими свидетелями.
В 1967 г. предположение о том, что Мюллер, являясь пенсионером, живет в албанской столице, вызвало новый интерес к расследованию. «Neue Ruhrzeitung»[677] сообщила, ссылаясь на издающуюся в Ульме «Schwäbische Donauzeitung», что Мюллер находится в Тиране, на вилле «Горис» директора университетской библиотеки. В качестве свидетеля газета назвала помощника при побеге Гельмута Лилла, который, находясь в Италии, организовал в 1949 г. «путешествие» шефа гестапо под именем Ежи Ковач. За свои услуги он получил около 400 000 лир наличными и разгласил известную ему информацию под давлением своей супруги. Люди, заплатившие ему, и другие детали побега остались неизвестными.
Распространявшиеся после войны слухи о местонахождении Мюллера нашли отражение и в научно-популярной литературе, о чем свидетельствует переизданная особая серия «Иллюстрированная история движения сопротивления в Германии и Европе»[678], в которой утверждается, что Мюллер руководил коммунистической службой безопасности Албании[679].
В ночь на 3 ноября 1967 г. двое «вооруженных» рациями и фотоаппаратами взломщиков ворвались в квартиру фрау Мюллер в Мюнхене в надежде найти там доказательства пребывания бывшего шефа гестапо. Их увидели соседи, вызвали полицию, и они были схвачены. На допросе выяснилось, что речь идет не об обычных взломщиках, а об израильских государственных служащих.
Первые отклики в прессе появились б ноября. В публикациях «Süddeutsche Zeitung»[680] можно было прочитать, что жившая по адресу: Мюнхен-Пазенг, Манцингер Вег, 4, супруга Мюллера во время взлома находилась в больнице.
Политическая полиция занялась расследованием этого случая, поскольку обыск арестованных позволял сделать вывод, что они являются членами действующей в Израиле «тайной организации». Мюнхенской «Abendzeitung»[681] не потребовалось больших усилий, чтобы выяснить имена этих тайных агентов. Ими были Барух Шур (39) из Тель-Авива и Даниэль Гордон (38) из Хайфы.
Судебный следователь из Мюнхена выдал ордер на арест двух израильских государственных служащих, адвокат Рольф Босси взял на себя защиту обоих. Дипломатическое представительство Израиля уполномочило юриста для проведения защиты. Прессе он сообщил, что стиль их работы и используемое ими оснащение указывают на го, что они являются любителями. Даже Симон Визенталь сделал публичное заявление по поводу неудачного взлома. «Они вели себя ужасно», — сказал Визенталь мюнхенской «Abendzeitung»[682]. В дальнейшем он дал разъяснение бульварной прессе по поводу обнаруженных новых обстоятельств в деле Генриха Мюллера, о чем он уже сообщил главному управлению юстиции г. Людвигсбурга. Визенталь исходил из того, что Мюллеру удалось в 1945 г. бежать из Берлина. Он высказал подозрение о его нахождении в Египте и о существовании связника в Мюнхене. В связи с этим газета попыталась установить связь между «следами», найденными Визенталем, и попыткой взлома, предпринятой израильтянами.
На допросе арестованные признали, что они действовали не по заданию тайной разведслужбы, а из собственных соображений. После того как было проинформировано израильское генеральное консульство в г. Бадгодесберге, дипломатическое представительство было готово выплатить залог в размере 15 000 DM на человека.
В газете «Neue Züricher Zeitung»[683] представитель баварского министерства юстиции намекнул на дипломатические разногласия между Германией и Израилем. Было также сообщено, что оба израильтянина были арестованы по обвинению в участии в преступном тайном обществе, в нарушении неприкосновенности жилища и закона об иностранцах[684].
Сообщение в «Abendzeitung» выходило за рамки предположений баварских юристов. Редактор резко раскритиковал действия обоих израильтян, назвав их вопиющим нарушением суверенитета Федеративной Республики. Ни сочувствие жертвам, ни понимание сегодняшних проблем Израиля не могли служить оправданием совершенного проступка[685]. Статья в ультраправой «Deutschen National Zeitung»[686] провела параллель с делом Эйхмана.
