«Гестапо-Мюллер». Карьера кабинетного преступника - [24]
После встречи с руководителями наиболее важных полицейских участков, 6 апреля 1937 г. Гейдрих отдал распоряжение провести в последующие недели акции против КПД, при этом должны были быть также арестованы и подозреваемые, для ареста которых не хватало доказательств. Между 16 и 22 апреля 1937 года многие коммунисты были взяты под «охранный арест». Однако 22 апреля Мюллер был вынужден прекратить акцию. В телеграммах начальникам полицейских участков он сообщал: «Я вынужден прекратить начатую после обсуждения 6 апреля 1937 г. акцию и приказываю воздержаться от дальнейших арестов, в связи с переполненностью концентрационных лагерей». Он выразил свое согласие с тем, что надо отпустить заключенных, для ареста которых не хватало доказательств[287].
Для контроля на предприятиях оборонно-промышленного комплекса разведывательная служба прибегнул а к помощи провокаторов[288], которые из-за их прежней коммунистической деятельности долгое время провели в концлагерях и по распоряжению гестапо были взяты на работу для сбора сведений на предприятиях.
Политически неблагонадежные личности, находившиеся ранее под «охранным арестом», отправлялись не на стратегически важные предприятия, а туда, где не хватало простых рабочих. Так, среди рабочих прошел слух, что на предприятиях такого рода работало много людей, придерживающихся левых взглядов, как, например, бывших коммунистов[289].
С начала 1939 г. государственная тайная полиция зарегистрировала усиленный приток «марксистско-коммунистических эмигрантов» в Германию. Причиной их возвращения на родину, по мнению гестапо, было их бедственное положение за границей. Эту информацию гестапо получало из писем, которые эмигранты посылали своим родственникам в Германию. Мюллер приказал продолжать расследования, которые должна была облегчить помощь авторитетных лиц из эмигрантских кругов[290].
29 июня 1939 г. Мюллер отдал распоряжение полицейским участкам о более тщательной подготовке «отчетов о положении дел, касающихся коммунистических и марксистских движений». «Повторные исследования показали, что отчеты о положении дел, касающихся коммунистических и марксистских движений, не соответствуют требованиям, поставленным вследствие их большой значимости. Исходя из этого, я вынужден циркуляром № 13506 от 18.01.1938 указать основные направления и главные опорные пункты, соблюдение которых вменяется в обязанность при составлении отчета».
Мюллер потребовал также, чтобы квартальные отчеты, введенные 1 января 1939 г., пересылались в гестапо в последний день квартала. Однако уже 11 сентября 1939 г. это постановление было снова отменено[291].
Наблюдение за «коммунистической и марксистской подрывной деятельностью» и борьба с нею были усилены к началу войны.
Гестапо упрекало «вражеские державы» в том, что те пытались при помощи коммунистов «разрушить» существующую власть. После начала войны, несмотря на пакт «Гитлера — Сталина», гестапо было выявлено усиление коммунистической пропаганды путем распространения запрещенных листовок, наклеивания различного рода воззваний и навязывания «лжи»[292].
Составленная гестапо таблица, разумеется, не соответствует выявленному усилению коммунистической пропаганды. Напротив, цифры свидетельствуют о том, что с начала войны было конфисковано меньше материала с коммунистической пропагандой. С марта по декабрь 1938 г. в «старом рейхе» было конфисковано 9 985 «провокационных листовок». В это же время в 1939 г. было замечено только 9 727 запрещенных коммунистических воззваний. Даже при сравнении сентября/октября 1938 и 1939 гг. выясняется, что в 1938 г. было на 406 публикаций больше, чем в 1939 г. Для сравнения: в 1936 г. было распространено 1 643 200 «провокационных листовок», а в 1937 г. «только» 927 430. Около 70 % составляли коммунистические воззвания[294].
В «антигосударственных настроениях» гестапо обвинило иностранные радиопередачи и публикации в прессе. Много проблем отделу IV А 1 РСХА доставляла коммунистическая агитация среди членов немецкого рабочего фронта. Скорее всего, Коминтерн выдвинул лозунг — проникать в массовые организации национал-социалистов и разлагать их. Было дано указание наблюдать за антигосударственными выступлениями коммунистов в вермахте, в рабочих лагерях и в полиции. В коммунистической листовке давались рекомендации по затруднению работы управленческих учреждений путем подачи различных заявлений, прошений, постановки неуместных вопросов, вызова подозрительности у властей. Все это было серьезно воспринято руководством гестапо[295].
Криминальное полицейское управление рейха (РКПА) так же искало сбежавших коммунистов и марксистов.
Данные о слежке заносились в «немецкую книгу о преследованиях» и в «список выяснений мест пребывания». Они переписывались каждые два года, а старые записи стирались. Мюллер видел необходимость в возобновлении слежки. Он перепроверял каждый отдельный случай в надежде получить информацию. Судя по всему, существовало большое количество людей, которые без убедительных причин находились в списках на арест или на выяснение местопребывания.
