Гессенская волчица - [88]

* * *

Нерешительный Великий Князь Константин Константинович растерялся, не зная, что ему делать дальше. Русские войска стояли гарнизонами в губернских городах, в то время как финны стали не только проводить массовые митинги, но и собирать оружие и формировать боевые отряды. Во главе этих отрядов стоял генерал Шауман, который собрал вокруг себя два десятка офицеров Финских войск, принявшихся обучать мятежников военному делу. То там, то здесь начались нападения на русские войска с цель завладения оружием.

27-го января в Гельсингфорс прибыл новый генерал-губернатор Финляндии генерал Пётр Тимофеевич Перлик,¹⁸⁷ который перед этим должен был ехать в Минск для командования армейским корпусом. Взяв власть в свои руки, ознакомившись с обстановкой, старый кавказский офицер пришёл к выводу, что медлить нельзя, ибо промедле-ние лишь усиливает силы мятежников.

По его приказу финские войска были разоружены и находились в казармах под охраной русских частей. Генерал Рамзай начал объезжать стрелковые батальоны, чтобы удержать солдат от участия в мятеже.

В Вильманстранде генерал Гриппенберг¹⁸⁸ предотвратил мятеж в Финском драгунском полку, но больше десятка офицеров и около пятидесяти солдат всё-таки сумели сбежать и примкнуть к мятежникам.

Новый командующий решил начать уничтожение мятежа с Гельсингфорса. В изданном им приказе, который во множестве экземпляров был расклеен на стенах гельсингфорсских зданий, войскам и полиции предписывалось прекратить беспорядки, действовать самым решительным образом, не жалея патронов и не давая холостых залпов. Этот знаменитый приказ генерала Перлика потом нашёл самый живой отклик в европейских газетах.

Уже утром 29-го января русские войска начали наступление для уничтожения финских боевых отрядов и разрушения уличных баррикад. Жестокие бои вспыхивали то там, то здесь. Несколько баррикад оказались неприступными и генерал Перлик приказал выкатывать на прямую наводку пушки Финляндского артиллерийского полка. Щитов на пушках не было, и артиллеристы несли ощутимые потери от финских пуль, но баррикады были разрушены.

К утру 30-го января всё было кончено. Финские боевые отряды были рассеяны и мятежный Гельсингфорс был покорён. В плен попал раненый генерал Шауман.

В течение следующей недели контроль был восстановлен над всеми крупными населенными пунктами Финляндии.

Отдельные вооружённые шайки встречались ещё больше месяца. Вооружённых мятежников отлавливали и отправляли за решётку, а чаще всего – просто стреляли при задержании. Казаки-атаманцы, которые потеряли от финских пуль двух офицеров, единогласно приняли решение: «Чухну в плен не брать!» Захваченных с оружием в руках мятежников они никуда не передавали, а рубили на месте. Знавшие об этом офицеры смотрели на подобную жестокость сквозь пальцы.

По всей Финляндии стихийно начались массовые забастовки. Так, как заводы и фабрики были финские, а промышленники и забастовщики – финнами, то генерал-губернатор Перлик собрал хозяев предприятий, которым объявил, что вмешиваться в забастовки и заставлять рабочих выйти на работу он не собирается. Разве что рабочие начнут устраивать беспорядки на улицах или предприятиях, или же сами промышленники обратятся за помощью к русским властям.

Каких-либо экономических требований забастовщики не выдвигали, и после того, как промышленники, понесшие убытки от простоя, нашли с рабочими общий язык, заводы и фабрики заработали в прежнем режиме.

* * *

За участие в мятеже и беспорядках было арестовано больше трёх тысяч человек. Военный суд приговорил к казни через повешение девяносто одного человека, среди которых был генерал Шауман и его сын-убийца. Аналогичное наказание получили иные вожди мятежа, среди которых оказались сенаторы Энеберг и Тудер, профессор Мехелин. Александра Фёдоровна отказалась помиловать мятежников, оставив без рассмотрения многочисленные ходатайства, и все приговорённые были повешены в Свеаборгской крепости.

За активное участие в мятеже финские сенаторы Нюберг, барон Пальмен, барон Моландер, барон фон Тройль, Игнациус, губернаторы Мальгрен,¹⁸⁹ Споре¹⁹⁰ и Бэм¹⁹¹ отправились на каторгу.

На каторгу же отправилось более двух десятков финских врачей, которые оказывали медицинскую помощь раненым мятежникам, и не сообщали об этом полиции.

Срочно созданные военно-полевые суды работали, не покладая рук. Ещё не успевали высохнуть чернила на протоколе судебного заседания, как конвоиры приводили нового подсудимого. Всех финнов, получивших огнестрельные ранения, военные суды априори считали мятежниками. Рассмотрение дел в отношении таких лиц занимало не более десяти минут.

Точно так же суды относились к финнам, у которых было обнаружено хоть какое-то огнестрельное оружие. Прячешь винтовку или пистолет? Значит ты мятежник.

Лондонские, стокгольмские и копенгагенские газеты не уставали печатать гневные статьи, проклинающие «русскую средневековую инквизицию», а тем временем отдельным постановлением Комитета министров было принято решение о выселении из пределов Великого Княжества Финляндского всех лиц, сочувствующих мятежу и проявивших нелояльность самодержавию, либо подозреваемых в таковом. Сибирские губернии получили много новых жителей, выдержанных, культурных и образованных, а на опустевших финских хуторах, конфискованных в доход русской казны, появились первые русские переселенцы. Обычно это были отставные унтер-офицеры…