Гессенская волчица - [87]

О произошедшем генерал-губернатор Шереметев незамедлительно телеграфировал Императрице и графу Игнатьеву. Здание Финляндского Сената было взято под охрану. Занятия в Императорском Александровском университете в Гельсингфорсе прекращались.

Полиция и жандармы пытались провести аресты финских политиков и общественных деятелей, настроенных явно враждебно, но большинство их уже успело скрыться.

Тем временем к начальнику финских войск генералу барону Рамзаю¹⁸⁰ обратилась делегация, которую возглавляли сенаторы барон Моландер¹⁸¹ и Игнациус.¹⁸² Они просили генерала дать приказ финским войскам выступить на защиту граждан Финляндии, а также выдать финляндским гражданам оружие. Барон Рамзай, напомнив ходатаям, что он финский гражданин, но русский генерал, дававший присягу Государыне, немедленно арестовал делегацию и отправил арестованных в Свеаборгскую крепость.

* * *

Утром 24-го января генерал-губернатор Шереметев и прибывший в Гельсингфорс Великий Князь Константин Константинович встретились в здании Финляндского Сената статс-секретарём Деном. Генерал Ден пытался взять на себя миссию миротворца и просил освободить из Свеаборгской крепости арестованных финляндских сенаторов и общественных деятелей, уверяя, что после этого беспорядки прекратятся.

Присутствовавший во время разговора барон Рамзай резко перебил Дена и заявил, что сам он финляндский гражданин, но он русский генерал, он присягал Императрице, и потому он законно арестовал людей, которые призывали к вооружённому мятежу.

Разговор окончился безрезультатно. Когда Шереметев и Великий Князь уже выходили из Сената, к ним подошёл высокий светловолосый человек лет двадцати. Остановившись, он крикнул Шереметеву:

– Получи, русская собака, за моего отца и за Финляндию!

Не дав никому опомниться, практически одновременно, нападавший выхватил из-под пальто револьвер «Webley-Green» и дважды выстрелил в генерал-губернатора. Великий Князь не дал сделать третьего выстрела, ударив по руке с револьвером, а подоспевший генерал Рамзай, человек богатырского телосложений и необычайной силы, скрутил стрелявшего.

Генерал-губернатор был смертельно ранен. Две пули 455-го калибра¹⁸³ разворотили живот, и через сорок минут Шереметев умер.

Задержанный злоумышленник оказался Евгением Шауманом, сыном мятежного начальника Вазаской губернии. Убийца был заключён в Свеаборгскую крепость.

Великий Князь Константин Константинович телеграфировал в Петербург о произошедшем, после чего Императрицей ему было поручено временно принять на себя обязанности финляндского генерал-губернатора и командующего войсками округа.

Слух об убийстве генерала Шереметева пронёсся по Гельсингфорсу молнией и вызвал ликование. «Январский манифест», разгон Сейма, побоище у Сената, аресты, всё это озлобило финнов, и они не могли сдержать радость, узнав о злодеянии Шаумана.

Не прошло и часа, как на Рыночной площади около генерал-губер-наторского дворца стала собираться огромная толпа. Мужчины, женщины, дети. Портреты Императора Александра Первого и Александра Второго. Снова финские и шведские флаги. И снова многочисленные транспаранты с оскорбительными надписями.

Дворец был оцеплен двумя ротами Лейб-Гвардии Семёновского полка. Его командир генерал Пенский,¹⁸⁴ увидев собирающуюся толпу, доложил Константину Константиновичу и приказал поднять по тревоге и вызвать ко дворцу дополнительные силы.

Великий Князь Константин Константинович собрал совещание. Помощник командующего генерал Гончаров был краток. Если толпа попытается пойти на штурм дворца, то придётся стрелять.

Финские офицеры колебались. Нюландский губернатор генерал Палин¹⁸⁵ вызвался пойти к толпе и выяснить, чего они хотят. Через десять минут он вернулся.

– Ваше Императорское Высочество! Толпа требует освободить всех арестованных из Свеаборга, – доложил он Великому Князю. – Они настроены весьма и весьма решительно, многие пьяны и готовы идти на штурм…

– Но ведь это решительно невозможно, – неуверенно ответил Константин Константинович. – Степан Осипович, – обратился он к Гончарову, – неужели придётся стрелять? Ведь там же безоружные… Там много женщин и детей… Боюсь, что мы не только совершим великий грех смертоубийства, но и навлечём на себя ненависть и осуждение всей Европы…

– Ваше Императорское Высочество! Если эта толпа прорвёт цепь, то она захватит не только дворец, но и Вас вместе со мною. Я отвечаю перед Богом и Государыней и за Вас и за каждого солдата! Вы ведь не желаете попасть в руки разъярённой толпы, Ваше Высочество…

Константин Константинович стыдливо покраснел.

В кабинет вошёл полковник Де-Понт¹⁸⁶ и доложил Великому Князю, что он с трудом добрался до дворца, так как на улицах Гельсингфорса начали возводить баррикады. Оружейный магазин разграблен толпой. Неизвестные пытались предлагать солдатам Лейб-Гвардии Финского батальона перейти на сторону мятежников, или хотя бы продать винтовки и патроны.

Генерал Пенский получил приказ стрелять только в том случае, если толпа попытается ворваться во дворец.

Он пошёл к солдатам, и в это время толпа, как будто по какому-то знаку пошла ко дворцу со стороны рынка. Пенский приказал дать первый залп поверх голов. Но это только возбудило толпу, которая не остановилась и ускорила шаг. Но после второго «Пли!» залп ударил в толпу и демонстранты стали падать на землю. Семёновцы стреляли метко, и каждая пуля находила в густой толпе жертву. После третьего залпа толпа стала убегать, оставляя на мостовой трупы и раненых. Началась давка. Пользуясь паникой, генерал Пенский приказал одной роте наступать и очистить Рыночную площадь. Демонстранты разбегались, давя друг друга, а за ними шли семёновцы, которые таким образом очистили площадь за десять минут.