Гессенская волчица - [57]

– Хорошо, дядя Серж, пусть будет дядя Миша. Но вы с Эллой тоже ведь можете быть восприемниками?

– Твоё стремление, чтобы Элла была восприемником, понятно, и я не вижу препятствий к этому. Восприемников может быть несколько… Но, Аликс… Ты отныне не просто жена русского царя, ты теперь Александра Первая. Ты самодержавный монарх, но любая Богом данная власть всегда держится на любви подданных, и прежде всего, на любви армии. Уже сто лет женщины не правили в России, после Екатерины Великой. Тебе, как никому, нужна любовь армии, не только офицерства, но и простого серого солдата. И поэтому лучшим проявлением единства армии и царицы будет, ежели восприемником на крестинах Ольги станет простой русский солдат.

– Но разве это возможно, – слабо запротестовала Аликс. – Простой солдат? Как это будет понято в Европе? Как будет понято при дворе? Ты же знаешь, что злые языки не устают рассказывать всякие небылицы про меня, а тут ещё солдат…

– Да, Аликс, именно простой солдат… Мой покойный брат любил говаривать, что у России есть только два союзника – её армия и флот. Поверь мне, что все, кому это нужно, абсолютно правильно воспримут твой такой шаг. Если ты хочешь быть настоящей повелительницей России, то ты должна будешь опираться на любовь подданных, а армия – это лучшие твои подданные.

В разговор вмешалась Елизавета Фёдоровна:

– Аликс права, милый мой Серж. Сможет ли обычный солдат правильно вести себя среди особ Императорской Фамилии? А ведь там будут европейские послы… Да куча монархов и принцев приедет… Вдруг, он что-то скажет не то, может быть большой скандал.

– Элла, запомни, что для русского солдата нет ничего невозможного! Я буквально вчера смотрел Егерский полк, и познакомился с фельдфебелем роты Его Величества Титом Гостиловым. Здоровенный такой малый, и за словом в карман не полезет. Русский солдат, как будто с лубочной картинки! Ну и чем не крёстный отец для Ольги?

В конце концов, Великий Князь убедил Аликс и Эллу, что присутствие солдата на крестинах Великой Княжны будет символом величия России. Александра Фёдоровна написала записку министру двора Рихтеру, в которой приказала внести изменения в церемониал крещения.¹²⁵

* * *

Крещение новорождённой Великой Княжны Ольги Николаевны было обставлено необычайно торжественно. Петербург, казалось, устал от годичного траура. Ведь даже крестины дочери Великого Князя Александра Михайловича¹²⁶ прошли в июле в Петергофе очень скромно и непритязательно. И вот теперь вся столица радовалась тому, что после мрачных похорон двух монархов, последовавших одни за другими с пятимесячным перерывом, нынешние торжества связаны с радостным событием.

С утра 14-го ноября самый разномастный народ стал занимать подступы к Зимнему дворцу, сдерживаемый только кордонами солдат и городовых. Сразу же после рождения Великой Княжны Ольги по приказу Сергея Александровича войска Петербургского гарнизона были приведены в боевую готовность, и дополнительные караулы и патрули контролировали всю округу.

Люди разных чинов и сословий шли к дворцу, чтобы выразить свою радость по поводу рождения царевны. Было заметно, что большей частью шли чиновники и ремесленники, торговцы и извозчики, фабричные рабочие и приезжие крестьяне. Лишь изредка промелькнёт в толпе студенческая фуражка или же цилиндр на голове интеллигентного субъекта в золотом пенсне.

Особенной колонной пришли поздравить Императрицу новые владельцы мастерских, аптек, лавок и магазинов, конфискованных у евреев. С иконами и хоругвями, царскими портретами и флагами, предводительствуемые священниками в парадном облачении, эти люди пришли поблагодарить молодую царицу за избавление от еврейского засилья и дарованную возможность работать и жить в достатке. Расчёт графа Игнатьева оказался верным. Люди, получившие имущество из рук Императрицы, стали надёжной опорой самодержавия.

Светлый день, не по-ноябрьски праздничный, в сочетании с нарядными толпами петербуржцев создавали атмосферу всеобщего ликования.

Александра Фёдоровна оставалась в своей спальне в окружении нескольких врачей и фрейлин, вставать она пока не могла. Организм восстанавливался очень медленно, казалось, что силы не хотят возвращаться.

Торжественная процессия, возглавляемая Императрицей Марией Фёдоровной и Великим Князем Михаилом Николаевичем, проследовала из покоев Императрицы в Придворный собор Спаса Нерукотворного.

Светлейшая княгиня Голицына¹²⁷ бережно несла на руках Великую Княжну, а следом шествовали Великая Княгиня Елизавете Фёдоровна и великан-фельдфебель Лейб-Гвардии Егерского полка Тит Гостилов, который, ко всеобщему удивлению, не испытывал ни малейшего смущения от пребывания в царском окружении.

Крестил новорождённую царевну духовник Императорской Фамилии протопресвитер Иоанн Янышев. По совершении таинства, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Палладий совершил литургию, во время которой Императрица Мария Фёдоровна поднесла царевну к причащению. Во время пения церковного гимна «Да исполнятся уста наша» министр Императорского двора Рихтер поднёс на золотом блюде Марии Фёдоровне знаки ордена Святой Екатерины 1-й степени, которые та возложила на Великую Княжну.