Гессенская волчица - [39]

Большие тёмно-синие глаза Императрицы под длинными ресницами стали ледяными и даже непроницаемыми, а её голос – стальным. Сильный английский акцент искажал слова, делая речь Императрицы зловещей:

– Для таких у меня всегда найдётся кнут! На их бомбы и револьверы я отвечу виселицами, я отвечу железом и кровью! Железом и кровью, как говаривал канцлер Бисмарк!

Багрово-красные пятна, резко появившиеся на бледном лице, выдавали необычайное волнение этой молодой, но уже сильной женщины, пережившей горечь утраты.

– Николай Павлович! – обратилась Императрица к канцлеру. – Телеграфируйте в Москву Великому Князю Павлу Александровичу моё Высочайшее повеление. Приговор должен быть приведён в исполнение. Сегодня же. Немедленно. И пусть во всех газетах завтра сообщат о казни цареубийц, не указывая фамилий… Они сами вынудили меня царствовать, как царствовал Иван Грозный… Жестоко и беспощадно…

Последнее предложение прозвучало в наступившей тишине хлёстко и резко, как залп расстрельного взвода. От звуков голоса Императрицы ледяная дрожь прошла по спинам всех присутствую-щих, и казалось, что голос этот, ни на что не похожий, страшный голос, заполнил все закоулки дворца.

После этих слов Александра Фёдоровна медленно поднялась из кресла и вышла из кабинета.

* * *

В тот же день, вечером 28-го мая, во дворе Бутырской тюрьмы все одиннадцать приговорённых к смерти были повешены. Великий Князь Павел Александрович, который по долгу службы присутствовал на казни, позже рассказал канцлеру, что приговорённые до конца не верили, что их могут предать смерти.

Иван Распутин успокаивал подельников, говоря, что всех их обязательно помилуют, ведь они никого не убили, а только намеревались… И только когда солдаты стали накидывать осужденным мешки на головы, сёстры Акимовы впали в истерику и стали выкрикивать проклятия в адрес Павла Александровича. Великий Князь смутился в растерянности, но новый московский обер-полицмейстер Трепов⁸⁹ не растерялся и приказал вставить сёстрам кляпы. Когда молодой солдат замешкался с исполнением приказания, Трепов вырвал у него из рук кляпы и самолично заткнул рты приговорённым.

Сам же Распутин был повешен три раза, так как дважды, уже повешенный, из-за неумелости палача он срывался с виселицы и падал на эшафот.

Во исполнение повеления по приказу графа Игнатьева в газетах «Русское слово», «Санкт-Петербургские ведомости» и «Московские ведомости» были размещены официальные сообщения о казни одиннадцати преступников, замышлявших цареубийство. Без указания их фамилий, имён и званий.

Казнь одиннадцати молодых людей стала знаковым событием нового царствования. Уже больше никто не называл Императрицу «гессенской мухой» или «гессенской гордячкой». Отныне она стала «гессенской волчицей». Именно так назвал Александру Фёдоровну граф Лев Толстой в своём новом памфлете «Запишите меня в бомбисты», который ходил по рукам в списках, не минуя ни университетских ка-федр, ни великокняжеских дворцов.

Для самого писателя сочинение памфлета имело весьма печальные последствия. Высочайшим указом над всем имуществом графа Льва Николаевича Толстого была установлена опека.

Департамент полиции взял писателя под гласный полицейский надзор. Отныне вся входящая корреспонденция, поступающая в Ясную Поляну, досконально изучалась полицией, все посетители, желающие попасть в имение, регистрировались в специальном журнале, а при выходе назад – подвергались самому тщательному досмотру, дабы не вынесли чего недозволенного.

Святейший Синод публично осудил Толстого и объявил его находящимся вне церкви. «Определение Святейшего Синода, с посланием верным чадам православныя грекороссийския Церкви о графе Льве Толстом» было опубликовано не только в «Церковных ведомостях», но практически во всех российских газетах.

Русская интеллигенция восприняла казнь одиннадцати человек и отлучение писателя от церкви как наступление реакции. Но русская интеллигенция не догадывалась, каковы будут масштабы этой реакции.

Глава 11

17-го июня 1895 года в Одессу прибыли послы абиссинского негуса.⁹⁰ Разумеется, что это событие не осталось незамеченным. Городские власти, как и сотни простых одесситов, устроили послам бурную встречу, далеко выходящую за рамки обычного официоза.

Такой торжественный приём был вызван не банальным любопытством. Далёкая Эфиопия воспринималась не просто, как нечто экзотическое, но считалась в России оплотом православия на Африканском континенте. Шедшая там война, в которой босоногие чернокожие воины с устаревшими ружьями, копьями и щитами из кожи бегемота противостояли итальянской армии, вооружённой магазинными винтовками и скорострельными пушками, вызывала в русских сердцах живой отклик и сочувствие. Точно также совсем недавно русское общество поддерживало греков, сербов и болгар в их праведной борьбе против османов.

К концу 19-го века Африканский континент был практически полностью разделён между европейскими державами, но Эфиопия сохраняла независимость. Италия, опоздавшая ко всеобщему разделу мира, рассчитывала поживиться и заполучить колонии на африканском побережье Красного моря.