Гессенская волчица - [131]

поручалось подготовить и представить на утверждение образцы новой военной формы, не только для гусар и улан, но и для всей русской армии.

* * *

Вечером канцлер собрал у себя дома на обед нескольких генералов, которых знал очень давно, и теперь был рад увидеть в Петербурге. После обильных возлияний хозяин с гостями переместились в кабинет, куда слуги подали кофе, ликёр и сигары. Удобно расположившись в креслах, генералы продолжили разговор, начатый ещё за столом.

Комитет Государственной Обороны согласовал ряд назначений. Хотя Императрица должна была утвердить журнал совещания, все прекрасно понимали, что это все лишь проформа, и теперь живо обсуждали назначения.

Брат канцлера, граф Алексей Павлович Игнатьев, был недоволен тем, что Киевский военный округ, которым он командовал, явно обошли.

– Вы меня извините, Виталий Николаевич, – сказал он, обращаясь к генералу Троцкому,²⁹⁹ недавно назначенному командующим войсками Варшавского округа, – но я решительно не могу понять, чем мой округ хуже Вашего… Разве тем, что наш военный министр служил в Варшаве, а не в Киеве. А сегодня я во время совещания просто делал отметки карандашом, сколько генералов Варшавского округа получили повышение, и цифра получилась весьма-весьма…

– Да будет Вам, Алексей Павлович, я ведь в Варшаве только полгода, хотя, должен признать, что там ещё витает дух Гурко и Пузыревского. Я не спорю, что Александр Казимирович выдвинул людей, лично ему известных, молодых и способных. Но вот как Сухомлинов стал помощником генерал-инспектора кавалерии? Он ведь десять лет просидел в своей школе и не командовал даже дивизией.

– Как мне помнится, покойная супруга³⁰⁰ Сухомлинова приходилась сестрой Евгении Фердинандовне.³⁰¹ Так что близкое знакомство имеет место, – заметил Алексей Павлович. – Но сам Сухомлинов – человек дельный, как мне кажется, не без способностей. Вот сработаются ли они с Николаем Николаевичем…

– Николай Николаевич – человек горячий, это верно, – усмехнулся канцлер. – Но как он сегодня отбрил Куропаткина? Любо-дорого посмотреть. Мне Куропаткина даже жалко стало после такого афронта.

Генерал Дохтуров,³⁰² только что принявший Одесский округ, оторвался от ликёра и заметил:

– Его Высочество не является образцом такта, но мы ведь не институтки, чёрт возьми. Я Куропаткина знаю близко и давно, а потому вынужден согласиться, что он никогда не станет дельным главнокомандующим. Спору нет, он весьма умён, ловок, лично храбр, отличный исполнитель, недурной администратор, хороший начальник штаба, но ему не хватает именно самостоятельности. У него рабская душа. Он всегда будет думать только об одном: как бы угодить барину, как бы не скомпрометировать свою карьеру. Сделайте Куропаткина главнокомандующим и я смогу предсказать всё наперёд, что в конце концов случится. Первоначальный план кампании будет хорош, но, дабы подделаться под петербургские настроения, Куропаткин его не исполнит, а изменит. Он будет вникать в мельчайшие подробности, командовать сам чуть ли не каждой ротой и этим только связывать руки ближайшему начальству. Победив, он из лишней предосторожности своей победе не поверит и обратит ее в поражение, а потом, проиграв кампанию, он вернётся в Петербург, засядет и напишет многотомное сочинение, в котором докажет, что все, кроме него, виноваты.

Довольный собой, Дохтуров поправил свои роскошные седеющие бакенбарды, и снова вернулся к ликёру.

– Ну, Дмитрий Петрович, прямо в точку! – рассмеялся канцлер. – А ты, Алёша, – обратился он к брату, – меньше думай, что твой округ обошли, а больше думай, как там порядок навести.

– Работы после Драгомирова хватает, – ответил Алексей Павлович. – Михаил Иванович распустил округ, к сожалению. В последнее время он больше с богатыми евреями в картишки играл, поручив всю работу начальнику штаба. И всё равно Варшавскому округу военный министр больше благоволит…

Глава 39

Предложение канцлера встретиться с профессором Менделеевым, который до того прислал в Зимний дворец объёмную записку о таможенных тарифах и развитии сельского хозяйства, первоначально озадачило Императрицу. Менделеевскую записку Аликс весьма внимательно прочитала, подчеркнув синим карандашом наиболее заинтересовавшие её моменты, и хотела передать документ графу Игнатьеву, но оказалось, что у канцлера имеется второй экземпляр документа, который он уже тщательно изучил. Старый хитрец сумел вызвать у Императрицы живой интерес к знаменитому профессору, и когда она согласилась принять Менделеева, выторговал приглашение для главного сотрудника журнала «Русская Беседа» Шарапова.³⁰³

Утро 15-го апреля было насыщенным. Императрица давно уже привыкла к жёсткому графику. Ранний подъём, затем конная прогулка во внутреннем дворе, благо ясная и необычайно тёплая погода этому способствовала. Завтракала Аликс обычно в своём угловом кабинете, окна которого выходили на Дворцовый мост и Адмиралтейство. Увитые живой зеленью ширмы выгораживали небольшой подиум, служивший обзорной площадкой для любования видами Петербурга. Аликс не любила, чтобы утром ей кто-то мешал, поэтому к столу были приглашены только самые близкие – Сергей Александрович с Эллой, Александр Михайлович с Ксенией, и дежурный флигель-адъютант Орлов.