Героический эпос народов СССР. Том 2 - [10]

Все так гораздо и совершил:

Город Сороку в воскресенье поутру еще до обеда взял,

На рыночной площади, отобедав, почивал,

К полуденному часу на город Сучаву напал,

Город Сучаву огнем зажигал

И мечом разорял.

2

Тогда иные сучавцы Хмельницкого и в глаза не видали!

Все в город Яссы убежали,

Василия молдавского просили-умоляли:

"Эй, Василий молдавский,

Господарь наш валашский!

Будешь за нас твердо стоять —

Будем тебе почет воздавать,

А не будешь за нас твердо стоять,

Будем иному владыке кровью почет воздавать".

И тогда Василий молдавский,

Господарь валашский,

Пару коней в коляску запрягал,

В город Хотин отъезжал,

У Хвылецкого капитана постоем стал:

И тогда же своеручно письма писал,

Ивану Потоцкому, королю польскому, отсылал.

"Эй, Иван Потоцкий,

Король польский!

Ты на славной Украине пьешь-гуляешь,

А о моей беде-злосчастье ничего не знаешь.

Что ж это ваш гетман Хмельницкий, русин,

Всю мою Валашскую землю разорил,

Все мое поле крепким копьем вспахал,

Всем моим валахам, точно галкам,

С плеч головы поснимал.

Где были в поле стежки-дорожки,

Валашскими головами вымостил,

Где были в поле глубокие овражки,

Валашскою кровью выполнил".

Тогда-то Иван Потоцкий,

Король польский,

Письма читает,

Назад отсылает,

А в письмах отвечает'

"Эй, Василий молдавский,

Господарь валашский!

Коли хотел ты в своем краю мирно жить-поживать,

Было тебе Хмельницкого век не прогневлять:

А мне гетмана Хмельницкого довелось хорошо узнать:

В первой войне

На Желтой Воде

Пятнадцатерых моих витязей повстречал —

Не великий им почет воздал:

Всем, как галкам, головы с плеч поснимал.

Троих сыновей моих живьем взял,

Турецкому султану в подарок отослал:

Меня, Ивана Потоцкого,

Короля польского,

Три дня прикованным к пушке держал,

Ни пить мне, ни есть не давал.

Так мне гетмана Хмельницкого довелось хорошо узнать:

Буду его до скончанья века поминать!"

Вот тогда-то Хмельницкий в могилу лег,

А слава его казацкая не умрет, не поляжет.

В нынешнее время, господи, утверди и поддержи

Людей наших,

И всем слушающим,

И всем православным христианам,

Сему домовладыке,

Хозяину и хозяйке,

Подай, боже, на многая лета!

Про Хмельницкого Богдана смерть да про Юрася Хмельниченка и Павла Тетеренка

Эх, и затужила, закручинилась Хмельницкого седая голова,

Что при нем ни сотников, ни полковников нет сполна:

Только пребывал при нем Иван Луговский,

Писарь войсковой,

Казак реестровой.

Вот и стали они думать думу,

Тихо, без шуму:

Своеручно письма писали,

По городам, по полкам, по сотням рассылали,

А казакам в тех письмах добавляли:

"Эй, казаки, дети, други!

Прошу вас, делом смекайте,

Зерно ссыпайте,

К Загребельному кургану прибывайте,

Меня, гетмана Хмельницкого, на совет ожидайте!"

Казаки вдругорядь просить себя не стали,

Зерно позасыпали,

К Загребельному кургану прибывали.

К воскресенью Христову поджидали —

Хмельницкого не увидали:

К вознесенью Христову поджидали —

Хмельницкого не увидали:

К Троицыну дню поджидали —

Хмельницкого не увидали:

На Петра-Павла ожидали —

Хмельницкого не увидали:

На Илью-пророка начали ждать —

Хмельницкого и в глаза не видать.

Тогда казаки стали думать думу

Тихо, без шуму

"Хвалился наш гетман Хмельницкий,

Батько Зиновий Богдан Чигиринский,

В городе Субботове

На Спаса-преображение ярмарку собрать… "

Вот так они меж собой толковали,

В город Субботов поспешали,

Хмельницкого встречали,

Пики в землю сухую втыкали,

Шлыки с себя поскидали,

Хмельницкому низкий поклон отдавали:

"Пан гетман Хмельницкий,

Богдан Зинов наш Чигиринский!

Зачем мы тебе надобны?"

И тогда Хмельницкий тихими словами ответил:

"Эй, казаки, дети, други!

Прошу вас, делом смекните,

Гетмана себе изберите.

Нету ли между вас казака старшого,

Атамана куренного?

Постарел я, болею сильно,

Гетманства дольше не осилю, —

Вот и велю я вам среди себя гетмана избрать,

Будет он над вами пановать,

Вам порядок казацкий учреждать".

Тогда казаки ему так отвечали:

"Пан гетман Хмельницкий,

Батько наш Зинов Чигиринский!

Не можем мы сами меж собой, казаками, гетмана избрать,

А желаем от вашей милости слово услыхать".

И тогда Хмельницкий тихими словами ответил:

"Эй, казаки, дети, други!

Прошу вас, сами рассудите:

Есть у меня пан Иван Луговский,

Который при мне двенадцать лет в джурах состоял,

Все мои казацкие обычаи узнал, —

Будет он над вами, казаками, пановать,

Будет вам порядок казацкий учреждать".

Тогда казаки тихими словами отвечали:

"Пан гетман Хмельницкий,

Батько наш Зинов Чигиринский!

Не хотим мы Ивана Луговского:

Иван Луговский близко к вельможным панам живет. —

Будет с вельможными панами-ляхами пановать,

Не будет нас, казаков, уважать".

Тогда Хмельницкий тихими словами отвечает:

"Эй, казаки, дети, други!

Коли вы не хотите Ивана Луговского,

Есть у меня Павел Тетеренко".

"Не хотим мы Павла Тетеренка!"

"Так скажите, — молвит, — кого вы желаете?"

"Мы, — молвят, — хотим Юрася Хмельниченка".

"Что ж, — молвит, — моему Юрасю Хмельниченку

Только всего двенадцать лет от роду:

Он еще годами маленек, разумом слабенек".

"Будем, — говорят, — при нем двенадцать персон содержать,

Будут его добрым делам поучать,

Будет он над нами, казаками, пановать,

Нам порядок учреждать".

И казаки часа не теряли:

Бунчук, булаву положили,

Юрася Хмельниченка на гетманство утвердили,

Изо всех пищалей стреляли,