Герои Курской битвы - [142]
— А ну-ка, покажите на карте, где они шли.
Кульбертинов многому научился на фронте. Умел читать карту. Мог зарисовать схему вражеской обороны.
— Вот здесь я их видел. Шли сюда. — И он чиркнул ладонью по карте.
— Значит, к Первомайскому шли?.. — переспросил генерал.
Это был генерал-майор И. М. Афонин, командир 18-го гвардейского корпуса.
Из журнала боевых действий:
«15 июля 43 г.
Соединения корпуса после 15-минутного огневого налёта перешли в решительное наступление. Противник, опираясь на высоты, оказывает сильное сопротивление.
2-я гв. ВДД медленно продвигается вперёд.
7-й гв. сп, задача которого была овладеть 1 МАЯ, в теч. дня успеха не имел. Пал смертью храбрых командир полка гв. подполковник Козин[93]».
О своём командире полка Кульбертинов горевал долго. Поклялся отомстить за его кровь. И мстил. Успокоился, когда в снайперской книжке прибавилось с десяток убитых фашистов.
Корпус генерала Афонина шёл вперёд. Началась вторая фаза битвы на Курской дуге, наступательная — операция «Кутузов».
В первый день наступления части и соединения 13-й армии на некоторых участках прорвали немецкую оборону и продвинулись в глубину до трёх-четырёх километров. Немцы стояли здесь два года и успели создать основательную оборону с мощнейшими опорными пунктами, соединёнными не только системой перекрёстного огня, но и окопами траншейного типа, полевыми укреплениями, дотами. На каждый километр фронта противник стянул до тысячи человек личного состава, 50–60 орудий и миномётов, 10 танков, самоходных и штурмовых орудий.
К тому же свои войска генерал К. К. Рокоссовский вынужден был бросить в наступление без всякой оперативной паузы после тяжелейших оборонительных боёв. Таков был приказ Ставки.
Во время одной из атак наступление батальона прервал огонь немецкого дота. Из нескольких амбразур одновременно вели огонь три пулемёта. Кругом — чистое поле. Обойти дот невозможно. Командир полка торопит комбата: вперёд! вперёд! Соседи наступают без помех, а его батальон застрял…
После гибели М. Е. Козина полк возглавил майор Георгий Данилович Кошмяк. Так же, как и Козин, он привечал Кульбертинова, давал ему поручения, заслушивал доклады после возвращения снайпера с нейтральной полосы. И вот теперь, когда батальон намертво залёг под огнём немецких пулемётов, майор Кошмяк вызвал на НП сержанта Кульбертинова и сказал:
— Иван Николаевич, видишь, твои товарищи лежат. Уже много убитых и раненых. Надо этому змею горынычу головы отсечь. Ступай. Но подумай, прежде чем голову подставлять.
Выполз снайпер на фланг, в обход дота, залёг, замаскировался в ложбинке и редком кустарнике. Стал наблюдать. Пули бокового пулемёта нет-нет да и стегали по верхушкам ивняка. Вскоре заметил: к доту с тыльной стороны, где, по всей вероятности, находится люк или дверь, подползает немец, в руках у него какой-то ящик. Патроны! Подносчик патронов, догадался Кульбертинов. Три пулемёта. Работают непрерывно. Короткие паузы делают лишь для того, чтобы сменить перегревшиеся стволы или зарядить новую ленту. Патроны расходуют быстро, а запаса не сделали.
Вскинул винтовку, поймал в перекрестье сгорбленную фигуру немца. Выстрел! Ящик выпал из рук, фигура подносчика исчезла за бруствером и больше не появлялась. Видимо, впопыхах немцы не успели отрыть ход сообщения полного профиля. Не прошло и минуты, как со стороны оврага появился ещё один подносчик патронов. Его Кульбертинов снял ещё в самом начале пути. Из дота за подносчиками, видимо, наблюдали. Уже замолчали два пулемёта. Продолжал вести огонь только один, центральный, и то — короткими очередями. Снайпер уже знал, как будет развиваться дальнейший сюжет. Вот открылась дверь, высунулась голова в каске. Выстрел! Голова дёрнулась и провалилась в проём. Снайпер дослал в патронник очередной патрон. Чтобы не стряхнуть прицел, осторожно, правой рукой достал из подсумка обойму и зажал в зубах. Очередной немец, по всей вероятности, преодолел расстояние от двери до ящика с патронами ползком. Но чтобы взять ящик, ему пришлось привстать на колени. Снайпер поймал эту его оплошность. Выстрел!
А тем временем умолк и центральный пулемёт. К доту со всех сторон подползали десантники. Вскоре там одна за другой лопнули гранаты. Из щелей узких амбразур потёк коричневатый толовый дым.
Батальон пошёл вперёд.
В начале августа 1943 года гвардейцы-десантники дрались уже под Добрынью. А в конце августа началась Черниговско-Припятская фронтовая наступательная операция. Её проводил Центральный фронт К. К. Рокоссовского как составную часть Черниговско-Полтавской стратегической операции. Начинался первый этап битвы за Днепр. Перед началом операции 18-й гвардейский стрелковый корпус был передан в состав 60-й армии генерала В. Д. Черняховского. Этот молодой командарм отличался энергией и явным полководческим талантом.
После успешного завершения Орловской наступательной операции десантные соединения быстро привели себя в порядок, получили пополнение и подготовились к новому удару вперёд. Общая атака началась 26 августа 1943 года. На главном направлении наши войска продвигались тяжело. Немцы часто контратаковали при поддержке танков и авиации. Однако на вспомогательном направлении 60-я армия быстро прорвала фронт, передовые части с ходу ворвались в город Глухов. К концу августа с боями углубились на 60 километров и вступили на территорию Украины.
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Среди многочисленных публикаций, посвященных адмиралу Вильгельму Канарису, книга немецкого историка К. Х. Абсхагена выделяется попыткой понять и объективно воспроизвести личность и образ жизни руководителя военной разведки вермахта и одновременно видного участника немецкого Сопротивления.Книга вводит в обширный круг общения руководителя абвера, приоткрывает малоизвестные страницы истории Европы 30—40-х годов двадцатого века.
Книга подготовлена по инициативе и при содействии Фонда ветеранов внешней разведки и состоит из интервью бывших сотрудников советской разведки, проживающих в Украине. Жизненный и профессиональный опыт этих, когда-то засекреченных людей, их рассказы о своей работе, о тех непростых, часто очень опасных ситуациях, в которых им приходилось бывать, добывая ценнейшую информацию для своей страны, интересны не только специалистам, но и широкому кругу читателей. Многие события и факты, приведенные в книге, публикуются впервые.Автор книги — украинский журналист Иван Бессмертный.
Во втором томе монографии «Гёте. Жизнь и творчество» известный западногерманский литературовед Карл Отто Конради прослеживает жизненный и творческий путь великого классика от событий Французской революции 1789–1794 гг. и до смерти писателя. Автор обстоятельно интерпретирует не только самые известные произведения Гёте, но и менее значительные, что позволяет ему глубже осветить художественную эволюцию крупнейшего немецкого поэта.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
От редакции журнала «Знамя»В свое время журнал «Знамя» впервые в России опубликовал «Воспоминания» Андрея Дмитриевича Сахарова (1990, №№ 10—12, 1991, №№ 1—5). Сейчас мы вновь обращаемся к его наследию.Роман-документ — такой необычный жанр сложился после расшифровки Е.Г. Боннэр дневниковых тетрадей А.Д. Сахарова, охватывающих период с 1977 по 1989 годы. Записи эти потребовали уточнений, дополнений и комментариев, осуществленных Еленой Георгиевной. Мы печатаем журнальный вариант вводной главы к Дневникам.***РЖ: Раздел книги, обозначенный в издании заголовком «До дневников», отдельно публиковался в «Знамени», но в тексте есть некоторые отличия.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.