Герцог - [130]
— Как раз неделю назад, в Нью-Йорке, я тешил себя мыслью о больнице.
— Разумная была мысль, — сказал брат. — Тебе нужны покой и присмотр. Я и для себя обдумываю эту возможность. Рано или поздно мы все нуждаемся в таком отдыхе. Так, — он взглянул на часы, — я просил своего врача позвонить в здешнюю больницу. В Питсфилде.
Едва Уилл выговорил эти слова, Мозес резко дернулся вперед. Он лишился языка и мог только отрицательно мотать головой. Видя такое, и Уилл изменился в лице. Наверно, слишком неожиданно брякнул это слово: больница, наверно, надо было действовать потихоньку, осторожно.
— Нет, — сказал Мозес, продолжая мотать головой. — Нет. Ни за что.
Теперь и Уилл смолк, сохраняя на лице обиженное выражение человека, совершившего тактическую ошибку. Мозес без труда представил себе, что говорил Уилл Хелен, уплатив за него залог, и какой встревоженный совет они держали по его поводу. («Что же делать? Бедняга Мозес, все это вполне могло свести его с ума. Давай, по крайней мере, покажем его специалистам».) Хелен преклонялась перед мнением специалистов. Мозеса всегда забавляло, с каким благоговением она говорила: «по мнению специалистов». Они, значит, пошли к терапевту Уилла и попросили осторожненько организовать что-нибудь в Беркширах.
— Я думал, мы договорились, — сказал Уилл.
— Нет, Уилл. Никаких больниц. Я понимаю, вы поступаете как полагается брату и сестре. И чувствую искушение поддаться вам. Для такого человека, как я, это соблазнительная мысль: покой и присмотр.
— А почему нет? Найди я в тебе улучшение, я бы не стал поднимать этот вопрос, — сказал Уилл. — А ты посмотри на себя.
— Понятно, — сказал Мозес. — Но едва я начал здраво соображать, как ты хочешь сплавить меня психиатру. Ведь вы с Хелен о психиатре договаривались, верно?
Уилл, взвешивая мысли, молчал. Потом, вздохнув, ответил: — А чем тебе это повредит?
— Неужели, обзаводясь женами, детьми и забравшись в эту дыру, я показал себя большим безумцем, чем папа с его бутлегерством? А мы не считали его сумасшедшим. — Мозес улыбнулся. — Помнишь, Уилл, его фальшивые этикетки: «Белая лошадь», «Джонни Уокер», «Хейг и Хейг»? Бывало, сядем к столу, на столе миска с клейстером, а он разложит этикетки и скажет: «Ну, ребята, что у нас сегодня?» — и мы кричим на разные голоса: «Белая лошадь», «Тичерз». От плиты пышет жаром. Угольки, как кровавые зубы, падают в зольник. А какая прелесть были его темно-зеленые бутылки. Сейчас таких не выдувают, да и стекла такого не делают. Моей фавориткой была «Белая лошадь».
Уилл мягко рассмеялся.
— Хорошее дело — прилечь в больницу, — сказал Герцог. — Но это будет неправильно. Мне пора кончать мороку с моим проклятьем, я вроде бы начинаю разбираться, что к чему. Я отчетливо понимаю, чего мне следует избегать. И вдруг снова улечься в постель с этой штукой и целоваться с ней. Вместо Маделин. Которая, похоже, удовлетворяла специфическую потребность.
— Что ты имеешь в виду, Мозес? — Уилл опустился на диван рядом с ним.
— Очень специфическую. Не могу определить. Она привнесла в мою жизнь идеологию. Что-то из области катастрофического. В конце концов, мы живем в идеологический век. Даст Бог, она не будет делать отцом каждого, кого полюбит.
Уилл улыбнулся такому повороту мысли.
— Что ты тут собираешься делать?
— Останусь пока. Отсюда недалеко до лагеря Марко. Вот и дело: если Дейзи разрешит, заберу его сюда на следующий месяц. А сейчас вот что: отвези-ка ты меня с велосипедом в Людевилль, я договорюсь насчет света и телефона. Потом ко мне поднимется Таттл и скосит траву. А миссис Таттл, может, приберется. Такие у меня дела. — Он встал. — Налажусь со свежей водой, куплю хорошую еду. Пошли, Уилл, подвези меня до Таттла.
— Кто он такой, этот Таттл?
— Он тут всем заправляет. Украшение и гордость Людевилля. Видный из себя парень. Снаружи застенчивый, но это для простаков. Настоящий лесной дух. Свет включает в течение часа. Знает решительно все. Запрашивает дороговато, но очень стесняется при этом.
Когда они подъехали, Таттл стоял у своих высоких, маломощных, допотопного вида бензонасосов. Худой, морщинистый, с жилистыми руками, поросшими мучнисто-белым волосом, в хлопчатобумажной малярной кепке, жующий пластиковую зубочистку вставными зубами (чтобы отвыкнуть от курения, как он однажды объяснил Герцогу). — Я знал, что вы у себя, мистер Герцог, — сказал он. — С возвращением.
— Как вы узнали?
— По дыму из трубы, это, во-первых.
— А во-вторых?
— Дама одна прорывалась к вам по телефону.
— Какая дама? — спросил Уилл.
— Насчет вечеринки в Баррингтоне. Она оставила номер.
— Только номер? — сказал Герцог. — Она не назвалась?
— Не то мисс Хармона, не то Армона.
— Рамона, — сказал Герцог. — Так она в Баррингтоне?
— Ты кого-нибудь ждал? — Уилл повернулся к нему на сиденье.
— Только тебя.
Уилл не удовлетворился этим.
— А кто она?
Не очень охотно и уклончиво Герцог ответил: — Просто дама. Женщина. — И, бросив игру в прятки — чего, собственно говоря, он боится? — добавил: — Женщина, цветочница, приятельница из Нью-Йорка.
— Будешь ей звонить?
— Конечно. — В темной глубину мастерской он разглядел белое, вслушивающееся лицо миссис Таттл.
![Мемуары Мосби](/storage/book-covers/3b/3b36e70fc8219b917a9cec5881256e9f41193f87.jpg)
Сборник «Мемуары Мосби» знаменитого американского писателя, лауреата Нобелевской премии Сола Беллоу (р. 1915) вышел в США в 1968 году. Герои Беллоу — умные, любящие, страдающие, попадающие в самые нелепые ситуации, пытаются оставаться людьми и сохранить чувство юмора, что бы с ними ни происходило. На русском языке сборник полностью издается впервые.
![Приключения Оги Марча](/storage/book-covers/00/009e17721d226463c9d59b8e40968769ed65ba6a.jpg)
ВПЕРВЫЕ НА РУССКОМ ЯЗЫКЕ!!!«Приключения Оги Марча» — один из лучших романов Сола Беллоу, удостоенный Национальной книжной премии. Захватывающая, трогательная, многоплановая, полная философского смысла история мальчика, которому выпала судьба взрослеть, совершать открытия, любить и искать свое место в мире в самые драматические моменты истории.
![Жертва](/storage/book-covers/b2/b2f4787f330c56de3db63a4846d98deab6e15e3f.jpg)
Второй роман Сола Беллоу.Критика называла его «лучшим англоязычным произведением 1940-х» и сравнивала с ранними работами Достоевского.Незамысловатая поначалу история о редакторе маленького нью-йоркского журнала, радостно окунающегося в холостяцкую свободу во время отъезда жены, вскоре превращается в поразительную по силе притчу. Притчу о самовыражении личности и о сложности человеческой души, вечно раздираемой высокими порывами и низменными страстями…
![Планета мистера Сэммлера](/storage/book-covers/7a/7a3bbc8bf177e01724e3385da721d84609e02f35.jpg)
«Планета мистера Сэммлера» — не просто роман, но жемчужина творчества Сола Беллоу. Роман, в котором присутствуют все его неподражаемые «авторские приметы» — сюжет и беспредметность, подкупающая искренность трагизма — и язвительный черный юмор...«Планета мистера Сэммлера» — это уникальное слияние классического стиля с постмодернистским авангардом. Говоря о цивилизации США как о цивилизации, лишенной будущего, автор от лица главного персонажа книги Сэммлера заявляет, что человечество не может существовать без будущего и настойчиво ищет объяснения хода истории.
![Дар Гумбольдта](/storage/book-covers/52/522658583c5f5eaf06334e8415ea1f5c864d80bc.jpg)
«Дар Гумбольдта» принес Беллоу международное признание. Сопоставляя судьбы двух американских писателей, успешного светского льва Чарльза Ситрайна и покойного поэта фон Гумбольдта-Флейшера (есть мнение, что его прототипом был американский поэт Делмор Шварц), Беллоу пишет о духовном авторитете художника в современном обществе, где превыше всего ценятся успех, слава и деньги.За этот роман в том же 1975 году писатель получил Пулитцеровскую премию.
![На память обо мне](/storage/book-covers/f2/f2885e879499742bc1b8f0defe75bd5731fb126a.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Грёзы о сне и яви](/storage/book-covers/93/93b35aa87e30beac861c956977c11bbda219a905.jpg)
Жанр рассказа имеет в исландской литературе многовековую историю. Развиваясь в русле современных литературных течений, исландская новелла остается в то же время глубоко самобытной.Сборник знакомит с произведениями как признанных мастеров, уже известных советскому читателю – Халлдора Лакснеоса, Оулавюра Й. Сигурдесона, Якобины Сигурдардоттир, – так и те, кто вошел в литературу за последнее девятилетие, – Вестейдна Лудвиксона, Валдис Оускардоттир и др.
![Ненастной ночью](/storage/book-covers/c6/c63f1e87294dc79fcb9e4a722d34561ce29810a6.jpg)
Жанр рассказа имеет в исландской литературе многовековую историю. Развиваясь в русле современных литературных течений, исландская новелла остается в то же время глубоко самобытной.Сборник знакомит с произведениями как признанных мастеров, уже известных советскому читателю – Халлдора Лакснеоса, Оулавюра Й. Сигурдесона, Якобины Сигурдардоттир, – так и те, кто вошел в литературу за последнее девятилетие, – Вестейдна Лудвиксона, Валдис Оускардоттир и др.
![Щастье](/storage/book-covers/a2/a272c6ae089b201e4c7ade831b432abde2cd850e.jpg)
Будущее до неузнаваемости изменило лицо Петербурга и окрестностей. Городские районы, подобно полисам греческой древности, разобщены и автономны. Глубокая вражда и высокие заборы разделяют богатых и бедных, обывателей и анархистов, жителей соседних кварталов и рабочих разных заводов. Опасным приключением становится поездка из одного края города в другой. В эту авантюру пускается главный герой романа, носитель сверхъестественных способностей.
![Любовь под дождем](/storage/book-covers/da/da75eaf233a146fa2dbc659a9b0a6d8a1bec89af.jpg)
Роман «Любовь под дождем» впервые увидел свет в 1973 году.Действие романа «Любовь под дождем» происходит в конце 60-х — начале 70-х годов, в тяжелое для Египта военное время. В тот период, несмотря на объявленное после июньской войны перемирие, в зоне Суэцкого канала то и дело происходили перестрелки между египетскими и израильскими войсками. Египет подвергался жестоким налетам вражеской авиации, его прифронтовые города, покинутые жителями, лежали в развалинах. Хотя в романе нет описания боевых действий, он весь проникнут грозовой, тревожной военной атмосферой.Роман ставит моральные и этические проблемы — верности и долга, любви и измены, — вытекающие из взаимоотношений героев, но его основная внутренняя задача — показать, как относятся различные слои египетского общества к войне, к своим обязанностям перед родиной в час тяжелых испытаний, выпавших на ее долю.
![Две тетради](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Это — первая вещь, на публикацию которой я согласился. Мне повезло в том, что в альманахе «Метрополь» я оказался среди звёзд русской словесности, но не повезло в том, что мой несанкционированный дебют в Америке в 1979-м исключал публикацию в России.Я стоял на коленях возле наполняющейся ванной. Радуга лезвия, ржавая слеза хронической протечки на изломе «колена» под расколотой раковиной… я всё это видел, я мог ещё объявить о помиловании. Я мог писать. Я был жив!Это — 1980-й. Потом — 1985-1986-й. Лес. Костёр. Мох словно засасывает бумажную кипу.
![Первый день лета](/storage/book-covers/55/5511cb598badf3b7e42a5dda0bc6e1e9719eaa05.jpg)
Жанр рассказа имеет в исландской литературе многовековую историю. Развиваясь в русле современных литературных течений, исландская новелла остается в то же время глубоко самобытной.Сборник знакомит с произведениями как признанных мастеров, уже известных советскому читателю – Халлдора Лакснеоса, Оулавюра Й. Сигурдесона, Якобины Сигурдардоттир, – так и те, кто вошел в литературу за последнее девятилетие, – Вестейдна Лудвиксона, Валдис Оускардоттир и др.