Генрих VIII и его королевы - [75]

Шрифт
Интервал

. Закон больше не являлся средством обнаружения наилучшего способа выразить общепринятые нормы; он стал проблемой установления законного согласия между королем и политической нацией, в которое не мог вмешаться никто посторонний. Поэтому второй брак Генриха явился событием, которое вызвало наиболее глубокие перемены. Тот факт, что он не оказался долгим, имел меньшее значение. Падение Анны произошло не из-за тех перемен, которые она помогала внедрить, а из-за динамики придворной политики и еще потому, что ее власть над королем основывалась лишь на сексуальных ухищрениях, а не более прочном фундаменте. Если бы она родила сына, то, без сомнения, осталась бы жива, но ее жизнь не была необходима для гарантии тех перемен, которые вызвало ее восхождение. Поведение короля в течение лета 1536 года свидетельствовало, что его самообман мог принять форму чудовищного и безнравственного легковерия, но оно также свидетельствовало о том, что новый курс принадлежал ему, а не Анне и ее друзьям.

Джейн Сеймур не воплощала собой новой политики, и третий брак Генриха был, вероятно, наименее значимым в политическом отношении. Ее робкие попытки убедить короля отступить от некоторых позиций, которые он принял, оказались полностью безрезультатными. С другой стороны, Джейн принесла во славу короне сына, и ее отношения с Генрихом, возможно, выявили лучшее, что в нем было. Она была желанной женщиной и незаменимой подругой, и ее краткое царствование в рамках брачного союза представляет прежде всего ее уход в домашнюю жизнь. Генрих любил ее и говорил о ней как о своей «единственной верной жене», но он не предпринимал никаких шагов, чтобы сделать их союз законным в глазах католической Европы. Поскольку она была предана своим консервативным религиозным воззрениям, то если бы осталась жива и родила королю других детей, возможно, он попытался бы заново обсудить свои отношения с папством. Однако поскольку именно в период ее царствования был издан закон о роспуске монастырей и кампания против паломников достигла своего пика, это кажется маловероятным.

Брачный союз с Анной Клевской, хотя и был во многих отношениях наименее удачным из браков Генриха, и к тому же самым кратковременным, был тем не менее важен. Кромвель наверняка, а король вполне вероятно, начали эти переговоры, основываясь на том, что женщина менее важна, чем политика, которую она собой воплощает. Если Джейн Сеймур была выдана замуж по чисто личным мотивам, то Анна Клевская была символом чисто внешней политики, целью которой было избавиться от франко-имперского аттракциона, не будучи вовлеченными в Аугсбургский союз. Как бы ей жилось, если бы международная ситуация не изменилась, остается только догадываться. Генрих достаточно открыто выражал свое отвращение, хотя его отношение к самой Анне осталось добрым>[235]. Вся эта проблема была решена без шума частично потому, что Анна не была еще одной Екатериной Арагонской (а герцог Вильям — еще одним Карлом V), а частично потому, что королевская супрематия предоставляла королю Англии юрисдикцию решать все подобные вопросы в собственных интересах, не обращаясь к чужеземцам. Анна не воплощала собой протестантский альянс, поэтому ее отстранение не означало разрыва с протестантизмом. Не оказалось оно и главной причиной падения Томаса Кромвеля, которое явилось самым взрывоопасным событием 1540 года. Громкие негодующие речи, с которыми встретили при европейских дворах известие о расторжении этого брака были данью условности, но они помогли заново осознать, как далеко шагнул английский король за пределы правил обычного королевского поведения. Короли в прошлом время от времени изгоняли своих жен, но Генрих сделал это уже три раза менее чем за десять лет, и на этот раз, как все поняли, просто из-за отсутствия сексуального желания. Может ли монарх быть более безответственным? В то же время обращение с Анной, включая ее продолжительное пребывание в Англии, было еще одним примером того, насколько полновластным властелином является Генрих в своем собственном доме. Тем не менее в некотором смысле это был по-настоящему разрушительный эксперимент. Признаваясь своему врачу, доктору Уильяму Баттсу, что он не испытывает влечения к своей жене, он добавил, что уверен, что смог бы совершить «дело» с другой, но не с ней>[236].

Кем была эта другая, скоро стало ясно, но чары Екатерины Ховард заговорили позже, когда изгнание Анны было уже делом решенным. Они к тому же ввергли Генриха в его самую грубую матримониальную ошибку. Не оправившись от одного унижения, он тут же подвергся другому, кажется, совершенно не думая о политических последствиях. Екатерина, подобно Джейн Сеймур, не мыслила себе политики без личной выгоды, не считая все более безнадежной мечты о будущем отпрыске. В политическом смысле она была всего лишь частью семейного клана и бесчинствовала под носом у Генриха с помощью своих родственников, нимало не заботясь о возможных последствиях. Если она вообще что-то собой представляла, то лишь попытку консолидации консервативных религиозных сил, достигших наибольшего успеха, свергнув Кромвеля. Однако этот консерватизм был относительным. Ни Норфолк, ни Гардинер не стремились присоединяться к папской реакции, прекрасно зная, какие клапаны открыть, а какие закрыть. Сама Екатерина не имела ни ума, ни зрелости, чтобы играть какую-то политическую роль, и хотя реформаторы в этот период отступили, их не убрали из совета и тайного кабинета. Продвигая молодую женщину с сомнительным прошлым и недостаточно контролирующую свои эмоции, Ховарды пошли на крайний риск, который закончился их уничтожением, но они также нанесли значительную психологическую травму королю. Не так важно было, что он резко постарел, а все дело было в том, что его растущие страхи в отношении собственной импотенции внезапно подтвердились.


Рекомендуем почитать
Последние публикации

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


В индейских прериях и тылах мятежников

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.


Дон Корлеоне и все-все-все

Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.


Диктаторы в зеркале медицины

Наполеон, Гитлер, Сталин — эти люди, как никто другой сумели вмешаться в хил истории нашей планеты, и даже их смерть не ослабила страстей, бушевавших вокруг их имен и интереса к ним, как к личностям Сумев мобилизовать миллионные массы людей на достижение собственных честолюбивых целей они напролом шли к осуществлению своих бредовых идей не стесняя себя в выборе средств и не гнушаясь никаким насилием Увлекательные, выписанные в деталях медицинские портреты, созданные пером профессора Антона Ноймайра, вновь заставляют ожить персонажей этой книги во всех оттенках их гениальности и чудовищной извращенности, дают нам возможность на этих примерах понять взаимосвязь между физическим и душевным состоянием личности и принимаемыми ею политическими решениями Захватывающая, потрясающая книга, заставляющая заново пережить Историю.


Фуше

Книга посвящена жизни и деятельности активного участника Великой французской революции конца XVIII века, впоследствии ставшего министром полиции Директории и Наполеона, Жозефа Фуше. Его биография дана на фоне крупнейших событий европейской истории.


Чингиз-хан

В монографии рассказывается о выдающемся монгольском правителе и полководце — Чингиз-хане. Книга охватывает все периоды его жизни. Автор подробно анализирует ход военных походов, боевое искусство и причины побед монголов. Особое внимание уделяется анализу хронологии излагаемых событий. Книга иллюстрирована рисунками и картами. Издание рассчитано на самые широкие круги читателей.


Генерал-фельдмаршалы России

Книга содержит биографии всех, кто в разное время получил звание генерал-фельдмаршала России. Это такие выдающиеся полководцы, как Суворов, Румянцев, Кутузов, Барклай-де-Толли. а также менее известные, по сыгравшие определенную роль в истории страны: Салтыковы, Репнины, Дибич, Паскквич, Воронцов, Милютин. Среди награжденных чином фельдмаршала государственные деятели, представители правящих династий России и Европы, служившие в русской армии иностранные подданные. Для широкого круга читателей, интересующихся российской историей.