Геннадий Зюганов - [33]

Верховный Совет РСФСР действительно под впечатлением краха экономики наконец вроде бы отошел от «демократического» угара, когда он во всем бездумно поддерживал Ельцина, и занял в целом здравые критические позиции, причем более половины депутатского корпуса перешло в ряды активной оппозиции. В стране начались первые волнения, в частности 23 февраля состоялось первое столкновение ОМОНа и демонстрантов. В конце 1992 г председателем правительства стал В. С. Черномырдин и возникла надежда на более сбалансированное развитие экономики и приостановку опрометчивых и вредных квазиреформ. Однако фактически новое правительство продолжило обанкротившийся курс Гайдара в новом исполнении. О результате такого заимствования впоследствии сказал сам премьер-министр: «Хотели как лучше, получилось как всегда».

Депутат Зюганов обрел серьезное влияние в Верховном Совете и в народном движении сопротивления капиталистическим реформам. Однако это влияние не было решающим и определяющим, да и оппозиционные силы были аморфны и разрознены. Предстояло создать широкий работоспособный блок всех здоровых сил в обществе, чтобы остановить абсолютное обнищание нации и деградацию производства.

19 февраля 1993 г. на встрече руководителей основных политических блоков России («круглый стол» «центристских» и «левых» партий») Геннадий Зюганов был категоричен: «Выход из кризиса власти и экономики — в сплочении всех национально- и государственно-сориентированных сил». Выступая в ходе дискуссии на тему «Апрельский референдум и кризис власти», Зюганов вновь выразил мнение, что «в нынешних условиях» не функционирует ни одна из ветвей исполнительной власти, а страна «развивается в режиме национально-государственной катастрофы». Геннадий Зюганов заверял собравшихся: «Компартия РФ будет вести диалог со всеми, кто понимает национально-государственные идеи, и будет сотрудничать с ними, выступая как партия равных среди равных». Однако одних призывов и заклинаний было недостаточно. Нужны были какие-то решительные действия по спасению ситуации. Лидер КПРФ Зюганов отчетливо понимал, что наступал период решающих схваток.

На открытом заседании Координационного совета парламентского блока фракций «Российское единство» Зюганов призвал сделать все возможное, чтобы защитить органы представительной власти от произвола президента. Он прямо сказал: «Любой жесткий вариант действий со стороны президента равносилен объявлению гражданской войны». На состоявшемся мартовском пленуме ЦИК КПРФ рассматривались вопросы деятельности коммунистов в Советах всех уровней. Пленум принял заявление, в котором указывалось на необходимость «защитить конституционный строй России, не поддаваться на провокации и решительно пресекать любые антиконституционные действия, от кого бы они ни исходили».

Противостояние президентских структур и Съезда народных депутатов должно было рано или поздно разрешиться. 20 марта 1993 г. Ельцин предпринял попытку переломить ситуацию в свою пользу. В телевизионном обращении к гражданам он сообщил, что им подписан указ об «особом порядке управления». Это означало фактически оттеснение от власти Советов и установление президентского правления. Против акции Ельцина выступили вице-президент Руцкой и Конституционный Суд. IX съезд народных депутатов закономерно расценил этот шаг как попытку государственного переворота и начал процедуру импичмента.

Комментируя резкое заявление Президента, Зюганов заявил: «Любые попытки расправиться с органами представительной власти означают дестабилизацию положения в стране, фактическое установление единоличного правления». Он обвинил Михаила Полторанина, Вячеслава Костикова и некоторых других в ближайшем окружении Ельцина в том, что именно они подталкивали Президента к принятию этого антиконституционного решения. Причем, по его мнению, исключительно важно, чтобы к Руцкому, Зорькину, Степанкову, Воронину, не согласившимся с действиями Президента, присоединились и руководитель правительства, и министры силовых структур. Так ситуация быстро бы стабилизировалась. Но Зюганов вовсе не считал, что надо готовиться к немедленному коммунистическому реваншу, который был просто невозможен. Отвечая на вопрос журналистов, собираются ли коммунисты в случае срочных перевыборов Президента предлагать своего кандидата, Зюганов отметил преждевременность такой постановки вопроса. Проблема является неправовой в контексте политической ситуации. Но в принципе коммунисты будут участвовать во всех выборах, а сегодня они поддержат любого прагматика, стремящегося к политической стабильности в стране.

В отличие от оппозиции настроившийся на схватку Ельцин искал обострения конфликта. Его сторонники собрались на митинг на Васильевском спуске, который, как шутили остряки, стал «откосом» российской демократии. Ельцин в присутствии Черномырдина громогласно под аплодисменты собравшихся демократов заявил, что никогда не подчинится воле Съезда народных депутатов. И ему можно было поверить. Между тем импичмент не состоялся. До необходимого большинства не хватило несколько десятков голосов. Отсутствие такого решения не позволяло Ельцину принять жесткие меры, да, видимо, он еще не был к ним готов. Борьба исполнительной и законодательной ветвей власти закончилась временным компромиссом — обращение Президента было признано недействительным, но при этом принято решение о проведении 25 апреля референдума о доверии Президенту и Верховному Совету, о судьбе реформ. Фактически народу предоставили возможность проголосовать за собственное вымирание, ибо, как шутили политологи: «Геноцид — это когда убивают, плебисцит — это когда обманывают».