Генеральная проверка - [85]

У Димитрова по этим вопросам еще два дня назад состоялся серьезный разговор с майорам Агынским, военным представителем Земледельческого союза. Их беседа произошла на одной из конспиративных квартир. Димитров напрямик спросил майора:

— Можете ли вы принять участие в военной подготовке вооруженного восстания, майор?

— Могу.

— Сколько времени вам понадобится на подготовку?

— По меньшей мере месяц.

— А если восстание уже подготовлено?

— Тогда самое малое две недели, чтобы подготовиться самому, товарищ Димитров.

— А что вы могли бы сделать за три дня?

— Ничего.

— Ничего?

— Да. Не стоит заниматься самообманом, товарищ Димитров. Но в случае необходимости я готов участвовать в восстании рядовым! Я давно жду этого момента!

— Мы это знаем, майор. Но нам хотелось бы включить вас в состав штаба восстания в качестве его начальника! Согласны или нет?

— Вы знаете мое мнение.

— За три дня вам нужно разработать план восстания, майор Агынский. В этом вам помогут наши специалисты. Центром восстания будет Враца!

— Понятно, товарищ Димитров.

Майор Агынский встал и, хотя был в штатской одежде, по-военному щелкнул каблуками. Димитров подал ему руку и пожелал успеха в работе. Майор исчез так же быстро и незаметно, как и появился.

И вот сейчас Панов снова привел его на конспиративную квартиру. В общих чертах майор уже ознакомился с планом восстания и собирался изложить свои соображения относительно положения в Софии.

— До-моему, — начал он, — правительство не рассчитывает на армию и именно поэтому мобилизует фашистов-добровольцев. Это так называемые шпицкоманды. Мне также известно, что саперный батальон и батальон велосипедистов могут перейти на нашу сторону. В казармах солдаты с интересом и сочувствием читали наши листовки. Все это мне известно.

— Нам это тоже известно, майор.

— Очень хорошо, товарищ Димитров. Но известно ли вам, что в районе казарм первого и шестого пехотных полков уже роют окопы для обороны самих казарм?

— Известно.

— А знаете ли вы, что проведена мобилизация рабочих государственной типографии и некоторых других государственных учреждений?

— Да, майор.

— …И что Слатинский редут усилен тяжелыми орудиями? Что ведется укрепление высот вокруг сахарного завода? Что Брезникский кавалерийский полк переброшен в Перник для устрашения перникских шахтеров и для того, чтобы быть поближе к Софии? Знаете ли вы обо всем этом?

— Да, мы знаем и об этом, майор. Софийским военно-революционным комитетом разрабатывается специальный план, в котором предусмотрен захват таких важных объектов, как сахарный завод, инженерные мастерские, арсенал, Слатинский редут, промышленный квартал.

— Очень хорошо, товарищ Димитров. Софию нужно подготовить к фланговому удару повстанческих войск, которые подойдут от Врацы. Все это так. Но в достаточно ли надежных руках находится руководство в Софии с военной точки зрения? Какова квалификация специалистов? Есть ли у них опыт?

— Да, майор, — улыбнулся Димитров. — Вы постарайтесь в срок разработать ваш план, а о Софии не беспокойтесь!

— Хочу быть спокоен, товарищ Димитров, потому и задал эти вопросы. Простите!

Они некоторое время молчали. Затем майор спросил:

— Вы получили пропуска министерства благоустройства?

— Да, получили.

— Завтра я буду ждать вас перед родильным домом. Машина — защитного цвета, военная. Все правильно?

— Да, майор.

Майор посмотрел на свои часы. Время их встречи истекло, но ему не хотелось покидать квартиру. Вопреки принципам конспирации он хотел еще немного побыть здесь и поговорить.

— Генерал Русев, — сказал он, — больше не выступает с речами.

— Вот как?

— Рассказывают, что он ходит по кабинету из угла в угол, как зверь в клетке, и все повторяет: «Скоро покатятся головы! Чем больше мы снесем голов, тем лучше для матери Болгарии!» А его величество однажды сказал генералу: «Мне нужны подданные, а не трупы».

— Видите, какой человеколюбивый у нас царь, майор!

— Вот именно! Позавчера на скорую руку провели новый закон. По предложению генерала пожизненное тюремное заключение заменяется казнью…

— Гуманно! Очень гуманно, майор!

— Именно так мотивировал свое предложение и генерал: жестокость, по его словам, и есть подлинное милосердие. При этом он добавил, что подавлением восстания займутся военное министерство, министерства внутренних дел и правосудия. Тогда министр железных дорог обиделся: «Как же, господа, ведь железные дороги — это кровеносные артерии царства. По ним ведется переброска войск, а потому ими никак нельзя пренебрегать…»

— И что же?

— Его тоже включили в число тех, кто отвечает за подавление восстания.

Несколько увлекшись собственным красноречием, майор сообщил Димитрову еще множество важных и не столь важных сведений и наконец собрался уходить. Димитров посмотрел на часы, потом несколько встревоженно глянул в окно на улицу:

— А как же насчет комендантского часа, майор?

— Не беспокойтесь, у меня есть пропуск, — улыбнулся майор и, пожимая руку Димитрову, добавил: — Я, дорогой мой друг, стреляный воробей!

В этот вечер обстановка на конспиративной квартире была исключительно напряженной. К десяти часам пришел Панов с «врачом-акушером», у которого тоже имелся пропуск. На самом деле это был не врач, а известный парикмахер Лука из клуба имени Кирилла и Мефодия. Димитров знал Луку с тех времен, когда работал делопроизводителем в Общем рабочем синдикальном союзе и занимался пропагандой марксизма среди рабочих.