Генерал Рубцов - [20]
Федя».
— Воронина уже в машине, собирайтесь, — устало сказал Пушкин.
— Почему Федор пишет, что всем нужно срочно уехать? Я же врач, военнообязанная, мне нельзя… Я должна немедленно идти в военкомат, только он может определить, где мне быть! — решительно заявила Евгения Григорьевна полковнику и Надежде Зиновьевне. — Мамочка, я останусь здесь, пойду в какую-нибудь часть, буду ближе к Феде, ты меня пойми, не могу я иначе…
В несколько минут самое необходимое было уложено в чемоданы, и вот уже машина по взбудораженным улицам движется к вокзалу. Кругом огромные зарева пожаров. Черный дым, облаками поднимаясь в небо, до неузнаваемости изменил облик города, сделал его чужим и страшным. Вереницы людей, обгоняя друг друга, спешат к вокзалу. Детский плач, крики, зловеще-спокойный рокот немецких бомбардировщиков, черными косяками пролетающих над городом дальше и дальше на Восток. Как изменился Белосток за эти несколько часов! Руины, пожарища, слезы, кровь. На большой скорости проносятся грузовики, одни с красноармейцами, другие с имуществом гражданских организаций.
Привокзальная площадь, перрон, вокзал — все забито людьми. Женщины, дети. Это семьи комсостава, партийных и советских работников, рабочих и служащих, прибывших сюда на работу несколько месяцев назад из центральных областей страны, те, кому удалось уцелеть во время бомбардировки и обстрела города немецкими самолетами.
Один за другим подходят эшелоны, резкие слова команд, брань, плач, надрывные гудки паровозов.
С тяжелым сердцем, со слезами на глазах расставалась Евгения Григорьевна со своими близкими. Целовала заплаканное, испуганное личико дочери, отрывала и снова прижимала к груди ее белокурую головку.
— Леночка! Будь умницей! Не плачь! Мы с папой скоро приедем. Слушайся дядю Колю, ну, будь сильной, — говорила Евгения Григорьевна, превозмогая спазм горла.
Вот и прощальный гудок паровоза. Куда пойдет эшелон — никто не знает, дойдет ли он — неизвестно!
В горвоенкомате совершеннейшая неразбериха: подъезд и коридоры заполнены людьми, возбужденные голоса, гулко хлопают двери кабинетов. Наконец назначение в танковую бригаду. На попутной машине — в часть…
Штаб отходит
Шел пятый день войны… За последние трое суток штаб корпуса трижды сменил свое расположение, отходя на короткие расстояния от напирающего противника, постоянно разыскивая разрозненные части соединений корпуса. Полученный приказ штаба 10-й армии — «Немедленно прервите бой и форсированным маршем, следуя днем и ночью, сосредоточьтесь севернее Слонима»[13] — слишком поздно определял боевую задачу на организацию рубежной обороны по реке Щара. Прорвавшиеся на флангах 3-й и 10-й армий фашистские танки, высадившиеся воздушные десантники находились уже далеко за рекой Щарой к востоку, где-то под Барановичами.
Не имея регулярной связи с дивизиями, «штакор один», как и многие другие штабы, потерял управление. Ориентироваться приходилось лишь по информации, получаемой с большим опозданием от тех редких делегатов связи, которым в этой стремительно менявшейся обстановке удавалось все-таки найти штаб корпуса и которые практически уже не знали нового местонахождения своих штабов и частей. По отрывочным данным генерал-майор Рубцов представлял обстановку в полосе действий его корпуса.
Основные части прикрытия, не успевшие занять своевременно предполье и укрепрайоны, при прорыве подвижных соединений врага в тылы наших войск оказались не в состоянии остановить фашистскую военную машину, хотя дрались стойко.
Много лет спустя бывший командир 200-го стрелкового полка 2-й стрелковой дивизии майор Г. Д. Маврин[14] вспоминает, как это было.
«Уже 23 июня немцы подошли к реке Бобр и с ходу попытались ее форсировать в местах, обозначенных на картах бродами. Но мы-то предусмотрели контрмеры, соорудив пулеметные позиции на обстрел бродов перекрестным огнем. Первую попытку форсирования реки полк легко отбил, уничтожив десятка три немецких солдат.
В этот день враг больше не совался. С наблюдательных пунктов я и мои комбаты видели, что на противоположном берегу все более и более накапливалась живая сила неприятеля.
В ночь на 24 июня противник разведывал другие возможные места переправ. Боевое охранение и группа захвата 3-го батальона старшего лейтенанта Е. А. Колячкина за ночь взяли в плен шесть немецких солдат и фельдфебеля.
24 июня противник повел сильный артиллерийский обстрел обороны, намереваясь подавить огневые точки и форсировать реку. В бой вступила и наша артиллерия: 164-й артполк полковника Родзивилла, полковые минометные и артиллерийская батареи. Я ставил задачу на уничтожение огневых точек и нанесение удара по скоплению живой силы врага. Артиллерия работала хорошо, разбивая вражеские точки, но вместо уничтоженных, как грибы после дождя, возникали новые.
Рано утром 26 июня в расположение обороны полка на полуторке ГАЗ-ММ, оборудованной счетверенной зенитной пулеметной установкой, приехал исполняющий обязанности командира нашей 2-й стрелковой дивизии полковник К. П. Дюков. Меня он нашел на НП полка. Я попытался доложить обстановку. Дюков перебил меня, потребовав: «Короче! В двух словах, некогда!» Тогда я сказал, что попытки сосредоточившейся немецкой дивизии (так показывали пленные) форсировать реку отбиты нами совместно с артиллеристами полковника Родзивилла. Немцам нанесен серьезный урон, особенно в последние два дня. Я хотел было доложить о количестве уничтоженных и пленных фашистских солдат, но Дюков снова прервал меня. «Хорошо», — буркнул он и тут же: «Вам надо немедленно отходить! Белосток взят немцами, части корпуса в полуокружении. Отводи полк, и как можно быстрее! На Волковыск, Зельву, Слоним. Остальные части дивизии уже ушли. Передай приказ полковнику Родзивиллу. Понял?» — спросил он и повторил: «На Слоним!.. Веди лесами», — уже на ходу к машине бросил Дюков.
Очередная книга серии «Замечательные люди Прикамья» посвящена Герою Советского Союза генерал-лейтенанту В. М. Алексееву. Он родился 1 января 1900 года в селе Молебка Красноуфимского уезда Пермской губернии и прошел путь, характерный для многих ровесников века. Трудное детство, работа по найму в Перми и Екатеринбурге, затем мобилизация в армию Колчака. Поняв, что оказался не на той стороне, перешел к красным и служил в армии Тухачевского. В 1920 году стал членом ВКП(б). Грамотного серьезного красноармейца направили на командные курсы, и с тех пор Алексеев, где бы ни находился, всего себя отдавал служению Родине, партии.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Среди врачей-энтузиастов XVIII века почетное место принадлежит нашему земляку Ивану Васильевичу Протасову, жизни и деятельности которого посвящается этот очерк.
Книга рассказывает о жизни татарского революционера Мулланура Вахитова.
Очерк жизни и научной деятельности профессора, члена-корреспондента Академии педагогических наук Союза ССР, географа В. А. Кондакова.
Этот очерк посвящен гвардии капитану Льву Шатрову. Воспитанник пермского комсомола, он был любимым вожаком студенческой и заводской молодежи. В 1943 году в составе Пермской танковой бригады Лев Шатров уходит добровольцем на фронт. В своей части он по-прежнему бессменный комсомольский руководитель. Много героических подвигов совершили воспитанные Львом Шатровым молодые танкисты, освобождая города и села от фашистских захватчиков. Сам Лев Васильевич Шатров не дожил до дня победы. В январе 1945 года он погиб в бою. Очерк написан на основании воспоминаний и документов. Автор приносит глубокую благодарность Л.