Генерал Рубцов - [22]
Командира корпуса я нашел сидящим за столом на складном табурете, хмурым, сосредоточенно углубившимся в карту.
Как положено, поднеся ладонь к козырьку фуражки, я обратился к генералу. Федор Дмитриевич встал, подал мне руку, приветливо улыбнулся. Хмури, которую я видел на лице полминуты назад, как не бывало. Предложил мне закурить, открыв коробку «Казбека». Я не отказался.
— К сожалению, не могу предложить вам, Федор Дмитриевич, стул. Только одну раскладушку и возим-то в машине, — сказал генерал, показав на складной табурет, и сел.
Мой совет об уничтожении архива командир корпуса поддержал. Стоя у стола и разглядывая карту, испещренную главным образом синими стрелами, простиравшимися от границы до Барановичей, я сказал:
— Извините, товарищ генерал, как бы нам хоть с частью сил вырваться через эти стрелы да добраться до старой границы, ведь там же доты… старые долговременные укрепления…
— Так-то оно так, — взглянув на меня, ответил Рубцов, — но мы части прикрытия, и наша задача — как можно дольше задержать противника в приграничной полосе, взять на себя его удары, чего бы это ни стоило…
Неподалеку били зенитки по самолетам противника, бомбившим и обстреливавшим, очевидно, дорогу от Слонима на Барановичи, самолеты были где-то за лесом, совсем близко ухали разрывы бомб, иногда вокруг нас шлепались осколки разрывавшихся в небе зенитных снарядов. Кто-то из штабных работников, находящихся поблизости, крикнул: «О, сбили, горит!» Я поднял голову и увидел совсем рядом над лесом пронесшийся с длинным шлейфом черного дыма самолет с крестами на фюзеляже. Через несколько секунд раздался грохот взрыва, содрогнулась земля… И как-то сразу вдруг наступило затишье. Очевидно, самолеты улетели…
— Приказано нам сосредоточиться здесь, — продолжал разговор командир корпуса, — по левому берегу реки Щары создать рубеж обороны. Но я имею сведения, что немцы мехчастями взяли Барановичи, штаб нашей армии где-то в лесу под Минском. Раций у нас теперь нет… Ни со штабом армии, ни со штабом фронта нам уже не связаться до тех пор, пока не подойдут дивизии. Будем рассылать разведгруппы, разыскивать свои части…
Наш разговор прервала сигнальная ракета и стрельба. Через минуту прибежал запыхавшийся лейтенант:
— Товарищ генерал-майор, со стороны Слонима нас атакуют немецкие десантники…
— Какими силами? Почему раньше об этом не доложили?
— Скрытно подошли, товарищ генерал, примерно с роту. Генерал приказал мне найти капитана Я. М. Филанчука, передать приказание организовать оборону с тыла и помочь в выполнении.
Он тут же подозвал находившегося неподалеку помощника начальника оперативного отдела капитана М. А. Воронина, приказал ему собрать для контратаки группу штабных работников. Сам же бросился к стоявшему метрах в двадцати ЗИМу. Через десяток секунд он уже бежал впереди знакомых мне товарищей в сторону противника с ручным пулеметом в руках.
Позже я узнал, что генерал, орудуя ручным пулеметом Дегтярева, укрываясь от автоматных пуль десантников за стволами крупных деревьев, перебегая от одного дерева к другому, с руки бил по немцам короткими очередями. Капитан Воронин и другие очевидцы утверждали, что не менее пятнадцати фашистов уложил лично Рубцов. Когда я спросил об этом самого Федора Дмитриевича, он улыбнулся и сказал:
— Коли я плохой генерал, отступаю, так должен же быть хоть удовлетворительным солдатом. Какая разница, кто их убил, важно, что их больше нет.
Ту атаку мы отбили.
— В покое немцы нас не оставят, еще и авиацию вызовут, надо перемещаться, — решил командир корпуса.
Часа через полтора, уже на новом месте, мы хоронили наших погибших товарищей: начальника оперативного отдела майора Е. С. Ставровского, корпусного интенданта И. И. Пушкина и других…»
Только на фронт!
Выйдя из окружения и получив в Москве снова назначение на фронт, Федор Дмитриевич немедленно выехал в Гомель, в штаб 21-й армии, в состав которой входил его корпус. Шел сороковой день войны…
Командующий армией оказался давнишний его знакомый генерал-лейтенант Василий Иванович Кузнецов. В предвоенное время он командовал 3-й армией Западного Особого военного округа, дислоцировавшейся севернее Белостока. Родом Василий Иванович был из села Усолье Пермской области. Рубцов познакомился с ним еще в свою бытность на Урале.
Как только командующему было доложено о прибытии генерал-майора Рубцова, В. И. Кузнецов немедленно принял его.
— Рубцов! Жив! Ко мне на корпус! Очень рад! — Генерал-лейтенант по-юношески сорвался со стула, крепко обнял Рубцова. Они расцеловались.
Федор Дмитриевич рассказал о боях под Белостоком, о выходе из окружения. О мытарствах в Москве. Нелегко ему было в управлении кадров Наркомата обороны, в Генштабе доказать свое право вернуться на фронт. «Вы нужны как преподаватель тактики в Академии имени Фрунзе, — упрямо твердили ему во всех инстанциях, — академия сейчас оголена, многие из ее стен направлены командовать во вновь сформированные армии и корпуса. А готовить-то кадры военачальников надо…»
Очередная книга серии «Замечательные люди Прикамья» посвящена Герою Советского Союза генерал-лейтенанту В. М. Алексееву. Он родился 1 января 1900 года в селе Молебка Красноуфимского уезда Пермской губернии и прошел путь, характерный для многих ровесников века. Трудное детство, работа по найму в Перми и Екатеринбурге, затем мобилизация в армию Колчака. Поняв, что оказался не на той стороне, перешел к красным и служил в армии Тухачевского. В 1920 году стал членом ВКП(б). Грамотного серьезного красноармейца направили на командные курсы, и с тех пор Алексеев, где бы ни находился, всего себя отдавал служению Родине, партии.
Пишу и сам себе не верю. Неужели сбылось? Неужели правда мне оказана честь вывести и представить вам, читатель, этого бретера и гуляку, друга моей юности, дравшегося в Варфоломеевскую ночь на стороне избиваемых гугенотов, еретика и атеиста, осужденного по 58-й с несколькими пунктами, гасконца, потому что им был д'Артаньян, и друга Генриха Наваррца, потому что мы все читали «Королеву Марго», великого и никому не известного зека Гийома дю Вентре?Сорок лет назад я впервые запомнил его строки. Мне было тогда восемь лет, и он, похожий на другого моего кумира, Сирано де Бержерака, участвовал в наших мальчишеских ристалищах.
Новая книга Николая Черкашина "Белая карта" посвящена двум выдающимся первопроходцам русской Арктики - адмиралам Борису Вилькицкому и Александру Колчаку. Две полярные экспедиции в начале XX века закрыли последние белые пятна на карте нашей планеты. Эпоха великих географических открытий была завершена в 1913 году, когда морякам экспедиционного судна "Таймыр" открылись берега неведомой земли... Об этом и других событиях в жанре географического детектива повествует шестая книга в "Морской коллекции" издательства "Совершенно секретно".
Все подробности своего детства, юности и отрочества Мэнсон без купюр описал в автобиографичной книге The Long Hard Road Out Of Hell (Долгий Трудный Путь Из Ада). Это шокирующее чтиво написано явно не для слабонервных. И если вы себя к таковым не относите, то можете узнать, как Брайан Уорнер, благодаря своей школе, возненавидел христианство, как посылал в литературный журнал свои жестокие рассказы, и как превратился в Мерилина Мэнсона – короля страха и ужаса.
Спросите любого человека: кто из наших современников был наделен даром ясновидения, мог общаться с умершими, безошибочно предсказывать будущее, кто является канонизированной святой, жившей в наше время? Практически все дадут единственный ответ – баба Ванга!О Вангелии Гуштеровой написано немало книг, многие политики и известные люди обращались к ней за советом и помощью. За свою долгую жизнь она приняла участие в судьбах более миллиона человек. В числе этих счастливчиков был и автор этой книги.Природу удивительного дара легендарной пророчицы пока не удалось раскрыть никому, хотя многие ученые до сих пор бьются над разгадкой тайны, которую она унесла с собой в могилу.В основу этой книги легли сведения, почерпнутые из большого количества устных и письменных источников.
Книга Радко Пытлика основана на изучении большого числа документов, писем, воспоминаний, полицейских донесений, архивных и литературных источников. Автору удалось не только свести воедино большой материал о жизни Гашека, собранный зачастую по крупицам, но и прояснить многие факты его биографии.Авторизованный перевод и примечания О.М. Малевича, научная редакция перевода и предисловие С.В.Никольского.
Книга В.Носовой — жизнеописание замечательных русских танцовщиц Анны Павловой и Екатерины Гельцер. Представительницы двух хореографических школ (петербургской и московской), они удачно дополняют друг друга. Анна Павлова и Екатерина Гельцер — это и две артистические и человеческие судьбы.
Очерк жизни и научной деятельности профессора, члена-корреспондента Академии педагогических наук Союза ССР, географа В. А. Кондакова.
Эта книжка посвящена жизни и деятельности Ивана Андреевича Назукина. Имя матроса-подводника Черноморского флота, одного из виднейших руководителей большевиков Севастополя, активного участника Октябрьской революции и гражданской войны на Урале и в Крыму, Ивана Андреевича Назукина овеяно легендарной славой. В трех городах Крыма — в прославленном Севастополе, Феодосии и Балаклаве — в честь его названы улицы. Священные реликвии в память о нем бережно хранятся в музеях полуострова. Его имя присвоено улице в поселке Пожве Пермской области.
Книга рассказывает о жизни татарского революционера Мулланура Вахитова.
Этот очерк посвящен гвардии капитану Льву Шатрову. Воспитанник пермского комсомола, он был любимым вожаком студенческой и заводской молодежи. В 1943 году в составе Пермской танковой бригады Лев Шатров уходит добровольцем на фронт. В своей части он по-прежнему бессменный комсомольский руководитель. Много героических подвигов совершили воспитанные Львом Шатровым молодые танкисты, освобождая города и села от фашистских захватчиков. Сам Лев Васильевич Шатров не дожил до дня победы. В январе 1945 года он погиб в бою. Очерк написан на основании воспоминаний и документов. Автор приносит глубокую благодарность Л.