Генерал Рубцов - [19]
Визну генерал застал в сплошном огне. В наступающих сумерках казалось, что горят не какие-то отдельные строения, а пылает громадный, раскинувшийся на большой площади костер.
Рубцов понял, что командный пункт без него перенесен уже во второй эшелон штаба, в сосновую рощу за рекой, где находились радиостанции, транспорт снабжения и другие машины. И он приехал туда по обгоревшему, но вовремя потушенному, еще дымившемуся мосту. Через четверть часа был на месте.
Полковника А. М. Соколова он разыскал в штабном автобусе. Начальник штаба просматривал отпечатанную на машинке оперативную сводку первого дня войны.
Устало опустившись на сиденье, закурив, генерал при тусклом свете автобусного потолочного светильника внимательно прочитал сводку, мысленно сверяя верность изложения в оперсводке обстановки по дивизии Фомина с фактической, отмечая, что сведения излагаются с большим опозданием…
Не ожидая вопросов, начальник штаба первым заговорил о 2-й стрелковой дивизии:
— С Осовцом, товарищ генерал, связи нет, сведения приблизительны. Сужу по отрывочным данным. Известно, что Граево несколько раз переходило из рук в руки, сейчас бой идет за село Руда, что в одиннадцати километрах от Осовца. Крепость бомбит авиация. Батальоны, находившиеся на строительстве оборонительных сооружений на границе, заняли укрепления, несмотря на систематический обстрел артиллерией, стойко дерутся в полуокружении…
— Как связь со штабом армии? — нетерпеливо спросил Рубцов.
— Связь, Федор Дмитриевич, установить не смогли. Оперсводку собираюсь отправить с делегатом связи.
— Скажите, Александр Миронович, а полковник Пушкин вернулся из Белостока? — Голос генерала слегка дрогнул.
— Иван Иванович был у меня, ваша семья и семьи комсостава штаба корпуса отправлены. Побывал он и в штабе армии…
— Так. И каков же ответ командующего на мои просьбы о средствах прикрытия переправ?
— Начальник штаба генерал Ляпин заявил, что просьбы будут учтены, не сказав ничего конкретного.
— Александр Миронович, дайте, пожалуйста, бумагу.
Рубцов достал из нагрудного кармана кителя отточенный с обеих сторон комбинированный красно-синий карандаш, положив на колени поданную Соколовым папку, а на нее лист бумаги, размашисто написал:
«Тов. командующий.
Противник нахально бомбит переправы. У меня же нет средств ПВО. Имею сведения, что мой зенитартдивизион Вы оставили в Белостоке. Вторично прошу завтра с рассветом дать два звена истребителей для действий над районом переправ Визна и Стренькова Гура.
262-й КАП из-за неукомплектованности тракторами и автомашинами оставил в Красном Бору 12 орудий. Прошу оказать помощь.
Целый день бьемся, чтобы связаться с Вами, но безуспешно.
К-р 1 СК Рубцов»[12]
— Отправьте в пакете с оперсводкой, Александр Миронович!
Белосток
Под утро 22 июня Евгения Григорьевна, ее мать Надежда Зиновьевна, дочь Лена и приехавший погостить брат Николай Григорьевич проснулись от грохота бомбовых разрывов. В окнах квартиры звенели стекла, дребезжала, покачиваясь, люстра на потолке, огромное зарево охватило полнеба, в котором ревели самолеты.
— Война, война… Где же Федя? — твердила Евгения Григорьевна. Она растерялась и не знала, за что ей взяться, металась из угла в угол по квартире, пока плач дочери и голос брата не привели ее в чувство. Тут зазвонил пронзительно телефон. Она взяла трубку.
— Евгения Григорьевна! Дети, дети в больнице, — на ломаном русском языке, срывающимся от волнения голосом говорила Ванда Сазинская, старшая медицинская сестра больницы.
— Сейчас буду! Коля! Оставайся дома, Федя все равно должен что-то сделать, — одеваясь, говорила на ходу Евгения Григорьевна. — Лена, не плачь! Собирайтесь! Я скоро вернусь!
Как бешено колотится сердце, ноги едва слушаются, а тут гул десятка моторов. Над головой медленно и зловеще пролетают немецкие бомбардировщики. Взрывы, взрывы…
Вот двухэтажное кирпичное здание больницы. Дежурный врач, растерянная молодая женщина, жена командира Красной Армии, и Ванда в коридоре. Вокруг них столпились дети. Испуганные личики, глаза, полные слез…
— Смотрите, смотрите, вокзал, аэродром горят, это война, война, пани доктор! — восклицала Ванда Сазинская, показывая на вспыхнувшие вдали пожары.
— Одевайте детей! Быстрее одевайте детей! — Голос Евгении Григорьевны окреп, растерянность и страх отступили. — Сейчас за ними должны прийти родители. Кто останется, отправим на восток, куда, уточню!
Действительно, через несколько минут стали прибегать запыхавшиеся родители. Они берут детей и, не задерживаясь, покидают больницу. Когда не осталось ни одного ребенка, Евгения Григорьевна с облегчением вздохнула и помчалась домой.
На квартиру приехал бригадный интендант Иван Иванович Пушкин. Этот человек был хорошо знаком Евгении Григорьевне. Его, интересного собеседника, азартного шахматиста, с большим удовольствием принимали в гостеприимной семье Рубцовых.
— Иван Иванович! Что с Федей?
— Успокойтесь, вам от него записка. — Полковник в изнеможении опустился на стул.
— Ну, скорее, давайте же…
«Милая Женя! Началась война. Я веду бой. Вам всем нужно срочно уехать. Обратись в штаб, помогут. Окажи содействие жене политработника Воронина, у нее последние дни беременности. Как все лучше сделать, скажет Иван Иванович.
Очередная книга серии «Замечательные люди Прикамья» посвящена Герою Советского Союза генерал-лейтенанту В. М. Алексееву. Он родился 1 января 1900 года в селе Молебка Красноуфимского уезда Пермской губернии и прошел путь, характерный для многих ровесников века. Трудное детство, работа по найму в Перми и Екатеринбурге, затем мобилизация в армию Колчака. Поняв, что оказался не на той стороне, перешел к красным и служил в армии Тухачевского. В 1920 году стал членом ВКП(б). Грамотного серьезного красноармейца направили на командные курсы, и с тех пор Алексеев, где бы ни находился, всего себя отдавал служению Родине, партии.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Брошюра рассказывает о жизни Сергея Львовича Ушкова — натуралиста, зоолога, лесовода, краеведа и исследователя животного мира Урала.
Брошюра рассказывает о Моисее Ивановиче Югове — первооткрывателе Кизеловского угольного бассейна.
Этот очерк посвящен гвардии капитану Льву Шатрову. Воспитанник пермского комсомола, он был любимым вожаком студенческой и заводской молодежи. В 1943 году в составе Пермской танковой бригады Лев Шатров уходит добровольцем на фронт. В своей части он по-прежнему бессменный комсомольский руководитель. Много героических подвигов совершили воспитанные Львом Шатровым молодые танкисты, освобождая города и села от фашистских захватчиков. Сам Лев Васильевич Шатров не дожил до дня победы. В январе 1945 года он погиб в бою. Очерк написан на основании воспоминаний и документов. Автор приносит глубокую благодарность Л.
Книга рассказывает о жизни татарского революционера Мулланура Вахитова.