Генерал Кононов. Том II - [54]

Крайне обозленный я ползал у самого ручья и старался разглядеть откуда этот сорви-голова угрожает нам, чтобы «шарахнуть» туда пару мин и успокоить его. Наконец я заметил, что в одном доме, освещенном горящим сеном, у самой земли находится окошко погреба. Там, кроме «героя» было еще несколько титовцев, так как по временам оттуда велся и беглый ружейный огонь. Я подозвал Баркова и указал ему логово титовцев. Подумав немного, Барков сказал мне, что не стоит тратить мины, так как погреб наверное цементирован, а дом каменный. Лучше ударить в него противотанковым «кулаком». Я согласился. Послали казака и он через пару минут притащил два «кулака».

«Сейчас я этих ребят оттуда выкурю! — сказал Барков. — Бейте по окошку пока я подберусь поближе».

Барков уполз и через короткое время последовал оглушительный взрыв, разворотивший дом и превративший его в груду камней.

«Откукурекались!» — обминая обгоревший от выстрела из «кулака» мундир, сказал Барков.

Казаки смеялись и просили меня разрешить им перебраться через ручей, чтобы посмотреть, как «кукурекают» под завалившимся домом титовцы. Я не разрешил и сказал, что с этим успеется. Титовцы больше атаки не возобновляли. Перестрелка постепенно стала стихать. Стало светать и стрельба окончательно прекратилась.

Вероятно, титовцы решили еще до полного рассвета убраться восвояси. Как только стало совсем светло, была восстановлена телефонная связь с 5-й сотней и со штабом дивизиона.

Вскоре подошел Пащенко.

«Ну как, славные, не дали нам поспать эту ночь сукины сыны!» — сказал он смеясь. Огляделся кругом припухшими от усталости глазами и приказал сейчас же снарядить подводу и отправить трех убитых казаков в Джурджевац, а убитых титовцев похоронить здесь же.

Справившись с этим делом, мы поспешили улечься спать, но не успел я еще как следует уснуть, как меня стал будить вестовой, докладывая что меня вызывает Пащенко.

Пащенко сказал мне, что только-что звонил Бондаренко и приказал выслать разведку в направлении села Клоштарь, чтобы установить обороняется ли это село.

Напротив села Калиновац, в нескольких километрах, через поля виднелся густой лес и где-то за ним находилось село Клоштарь. Оборона противника предполагалась у леса.

«Ты иди и заставь их открыть огонь, а я влезу на хату и буду наблюдать, откуда они стреляют», — сказал мне Пащенко.

Жаль было будить усталых казаков, но это было нужно. С трудом поднялись они и я, объяснив им задачу, повел их.

Мы двигались напрямик через поле к лесу. На поле повсюду стояли не убранные копны соломы и кукурузных бобылей. Я знал, что противник нас видит и приказал казакам передвигаться осторожно. Один за другим, перебегал и прячась за копны, мы придвигались к противнику. Титовцы безусловно нас видели и, очевидно, поджидали, когда мы настолько придвинемся, что нам будет отрезан отход.

Началась игра в «кошки-мышки». Я был уверен, что титовцы не откроют огонь и будут ждать пока мы влезем в ловушку, и этого не хотел допустить. Чутье, выработанное за четыре года службы в разведке, подсказало мне, что пора остановиться.

Остановив взвод, я приказал уряднику Склярову продвинуться с пулеметным расчетом до отдельной копны, сделать вид, что заметили противника, открыть огонь по лесу и поспешно отходить.

Едва только прозвучала очередь из пулемета и весь взвод качал отход, как титовцы открыли по нам беглый огонь с флангов. Оказалось что мы уже прошли часть их обороны, расположенной справа от нас. Не беда, что били вдогонку, но беда, что с фланга, стараясь отрезать нам отход, перебегали титовцы. «Поднажав» мы успели приблизиться настолько к своей обороне, что она смогла открыть огонь по титовцам не рискуя сразить нас. Титовцы прекратили преследование. Но двое из них продолжали двигаться к нам. Заметив этих героев, я приказал двум казакам спрятаться в копну соломы и взять одного из титовцев живьем. Не ожидая засады, титовцы, ободренные тем, что мы не отстреливаясь «убегали», быстро продвигались вперед, но едва они поравнялись с копной соломы, как сразу же один из них был убит, а другой схвачен.

Пащенко с биноклем сидел на крыше и все это наблюдал.

«Ну, и бегаете вы здорово, словно козлы дикие скачете», — сказал он смеясь, встречая нас у крайних хат села.

«А ну-ка давайте сюда этого героя…»

«Здраво, братко! — шутя обратился Пащенко к пленному титовцу. — Так-что, значит, за колхоз имени Сталина воюешь?»

Такой вопрос нас развеселил и мы захохотали, а смущенный титовец боязливо заулыбался.

Опросив пленного, Пащенко отправил его в штаб дивизиона, а нам приказал идти и выспаться до наступления ночи, так как из слов пленного можно было заключить, что ночью мы вновь будем атакованы.

Уже стало темнеть, когда командир 2-го взвода хорунжий Рокитин разбудил меня и сообщил, что комсотни вызывает всех комвзводов к себе. Мы пошли. Пащенко сказал собравшимся, что в штабе дивизиона предполагают, что сегодня ночью мы непременно будем вновь атакованы; что в случае не выдержки наша сотня должна будет отступить к 7-й сотне, сменившей 5-ю, где уже сейчас роются для нас окопы; что здесь мы должны удержаться или все погибнуть.