Генерал-губернатор - [69]
– Да пусть себе витийствует, – я ухмыльнулся. – А знаете, что, Владимир Алексеевич, вы пока побродите здесь, поскучайте, а потом я вас найду, пропустим по-маленькой, да поговорим всласть.
– С удовольствием, Александр Христианович, дождусь обязательно! – искренне пообещал Гиляровский. Чувствовалось, что я его чем-то заинтересовал.
Я недолго потусил по гостям, имел еще несколько бесед, тщательно изучил расположение особняка, а потом опять принялся наблюдать за Распутиным.
Что с ним делать, пока не решил: сначала была мысль перевербовать Гришку – такой талантище мне и самому мог пригодится, но потом идея отпала. Я понял, что из этого ничего толкового не получится, так как шансов на верность со стороны Распутина никаких – этот жучара всегда будет играть свою игру. А тот момент, что он крутится вокруг государей, вообще чреват сильными осложнениями – одна удачная жалоба и все, придется сворачивать свой проект – меня незамедлительно турнут с треском из России.
Идея не вербовать, а просто качественно запугать, чтобы Распутин сдристнул куда подальше, тоже попала под сомнение, по той же причине.
Пустить дело на самотек тоже не получится – Гриша не потерпит конкурента подле императорской семьи – а значит Майя всегда будет находится под угрозой. Этот варнак способен на любые гадости.
Таким образом, остался всего один, добрый и старый, никогда не подводивший меня вариант. Классика жанра – нет человека – нет проблемы. И я все больше и больше склонялся к нему и даже, перед отбытием на званый вечер, провел некоторые приготовления. Да, придется работать самому. Причина – банальная осторожность. Конечно, использовать Савинкова для этого дела было бы гораздо проще, но в таком случае, я сам вкладываю в руки эсера дикую компру на самого себя. Одно дело устранять по моему приказанию деструктивный революционный элемент, и совсем другое – фактически друга царской семьи. Уверен, Савинков, при случае, этой компрой на меня обязательно воспользуется. Ну не доверяю я ему полностью – хоть тресни.
В общем, все сам, все сам. Как там Гришку в реальной истории уконтрапупили Юсупов и Пуришкевич? Кто с ними еще был, увы, не помню. Травили, а потом стреляли? Ну что же, мы пойдем почти тем же путем. Во всяком случае, начнем точно так же. О! Куда ты родненький? Небось пописать собрался, болезный?
Приметив, как Распутин шугнул своих поклонников и вышел в коридор, я выскользнул за ним через другие двери.
Что-то бормоча себе под нос, Григорий поплелся в сторону сортира. Я выждал время и быстрым шагом направился туда же.
К счастью, по пути никого не встретилось – «святой старец» пользовался правом посещения хозяйского клозета, где обычные гости не приветствовались.
Клацнула дверь.
На ходу натягивая тонкие нитяные перчатки, я ускорил шаг и заскочил в туалет сразу после Распутина.
Он уже стоял возле мраморного писюара и задрав рясу, возился со шнурком на штанах.
Услышав щелчок дверной защелки, он, не поворачивая головы, недовольно рыкнул:
– Куды прешси? Не видишь – люди нужду справляють. Ходють тут всякие…
«Сам ты всякий, баран паршивый…» – подумал я и молча засадил ему с левой руки по почке, после чего подхватил под грудь и правой, воткнул в шею тоненькую иглу маленького платинового шприца.
Распутин сипло вздохнул и сразу же стал оседать на пол.
– Это тебе не эклеры с цианидом… – довольно прошептал я.
Глянулся в зеркало, поправил воротничок, спрятал шприц в футлярчик, сунул его в потайной кармашек, а потом перевел взгляд на царского любимчика.
Распутин валялся без движения, скрюченные пальцы подергивались в мелкой судороге.
Ну что же, что и требовалось доказать.
Уже было собрался выходить, как в коридоре послышались приближающиеся шаги.
– Твою мать… – я одним шагом подскочил к двери и провернул ручку замка, а потом огляделся по сторонам.
Черт… нельзя работать без страховки. Понятное дело, можно просто пожать плечами – мол, а я тут причем, зашел – а он валяется. Доктора будут долго разбираться что случилось, и не факт, что вообще разберутся. Но нельзя допустить, даже косвенной своей причастности к смерти варнака. Ага! Окно!!!
Но, черт побери, окно оказалось намертво закрытым.
У меня чуть сердце через глотку не выскочило.
Несколько раз клацнула ручка, после чего из коридора донесся недовольный мужской голос:
– Да что такое, все клозеты позакрывали.
– Да-да, сущее безобразие… – поддакнул ему пьяненький баритон. – Я сейчас в штаны напружу…
– Помилуйте, Акакий Семенович, стыдоба какая. Идемте, я там фикус в кадке видел неподалеку, в него отольете…
Припомнив, что ближайший фикус находится за углом, я дождался пока голоса затихнут я отпер замок.
А когда уже находился в коридоре, с ужасом заметил, что Григорий Распутин стоит на коленях и с утробным мычанием судорожно трясет головой.
Что-либо делать было уже поздно, в любой момент сюда мог заявиться еще кто-нибудь, поэтому я просто закрыл дверь и пошел в зал к остальным гостям.
Черт, черт, черт!!! Такой дозы нервнопаралитического яда из айнского арсенала хватило бы на десяток людей, не то, что на одного «святого старца». А тут на тебе. Остается надеяться, что он все-таки благополучно откинет копыта. Тьфу, ты, прямо нечистая сила. Тут поневоле в гребанную мистику поверишь. В реале этого мудака едва-едва угробили, вот и сейчас никак сдыхать не хочет. Ну да ладно, меня он не видел вроде бы, видеокамеры…
Бой, ранение, плен, концлагерь – история старшего лейтенанта госбезопасности Александра Ротмистрова ничем не отличалась от историй тысяч советских воинов, вступивших в схватку с фашистскими захватчиками. Не отличалась ровно до того времени, как он попал в лабораторию таинственной нацистской организации «Аненербе», на острове Узедом, где немецкие ученые проводили научные эксперименты с временем и пространством. А вот дальше судьба Ротмистрова пошла кувырком. Это в буквальном смысле слова…
Мое первое произведение и как бы самое любимое. Пытался фанфить на Круза, чего и немного сейчас стыжусь, хотя писать стал под непосредственным влиянием его книг. Книга целиком, издавать пока не думаю.
На рубеже веков две маленькие бурские республики вступили в жестокую борьбу с могучей Британской империей. Казалось бы, все уже предопределено: силы неравны и даже отчаянный героизм буров не может спасти положение. Но в дело вступает совершенно неожиданный фактор – обыкновенный мичман Краснознаменного Тихоокеанского флота России Михаил Орлов, волей судьбы закинутый в Южную Африку из двадцать первого века. Он реально оценивает свои силы и знания, к тому же считает, что это не его война, но череда событий в буквальном смысле заставляет мичмана вступить в дело.
Золото, женщины, оружие и приключения — что может быть лучше для мужчины, особенно на фоне серой и невзрачной прошлой жизни на Земле? Да ничего! Максим Волошин в новом для себя мире получил все, о чем мечтал, и даже больше, но на этом его история не закончилась. Приключения вступают в новую фазу: интересная работа на могущественную организацию может принести не только деньги и острые ощущения, но и новые опасности. Максим и его очаровательные спутницы прекрасно понимают, на что идут, но очень надеются, что вовремя смогут остановиться.
Пятая книга цикла «Страна Арманьяк». Приквел к «Великому посланнику» и «Князю Двинскому». Встреча с Франциском Наваррским, война с королем Франции Луи XI и возвращение бастардом личных владений с законным титулом.
Казалось бы – всё, жизненный путь определен и нет никакой возможности его изменить. Остается только смириться и жить дальше. Но как вскоре оказывается, провидение имеет на тебя свои планы, и простое желание начать все сначала совершенно неожиданно воплощается наяву. Правда, в несколько оригинальном виде. Авантюрист, мошенник и карточный катала, Александр Говоров волей случая оказывается в теле капитана российской лейб-гвардии, барона фон Нотбека, следующего в Константинополь с тайной миссией. На дворе смутное и страшное для России время, идет 1920 год, войска Белого движения под натиском Красной армии отступают на всех фронтах.
Шестнадцать лет назад я написал книгу «Феномен Ататюрка». Книга была небольшая — всего шестнадцать печатных листов. Это объяснялось тем, что мне по крупицам приходилось собирать материалы. Это была вообще первая книга об Ататюрке в России, поскольку писать о нем правду было нельзя. За эти годы появилось множество новых материалов как о жизни самого Ататюрка, так и об истории того времени. И не только того, поскольку именно сейчас в Турции развернулась новая борьба между наследием Энвера и Ататюрка. Что и не удивительно. Непримиримые противники при жизни, они не закончили свой принципиальный спор и после смерти. В новой версии жизни Ататюрка я попытался более полно показать его как исторического деятеля, которого по праву признали «Человеком XX века». Я постарался привести как можно больше интересных фактов не только из жизни самого Ататюрка, но и из османской и новейшей турецкой истории. Так, Читатель с интересом узнает, как сложно строились отношения между Анкарой и Москвой. Мне было интересно не только рассказать более подробно о жизни Ататюрка, но и попытаться осмыслить его появление на политической сцене в столь необходимый для его страны период с философского взгляда на Историю.
Юмор и реальные истории из жизни. В публикации бережно сохранены особенности авторской орфографии, пунктуации и лексикона.
«Все системы функционируют нормально. Содержание кислорода в норме. Скучно. Пиво из тюбиков осточертело».
Размышления о тахионной природе воображения, протоколах дальней космической связи и различных, зачастую непредсказуемых формах, которые может принимать человеческое общение.
Книга включает в себя две монографии: «Христианство и социальный идеал (философия, право и социология индустриальной культуры)» и «Философия русской государственности», в которых излагаются основополагающие политические и правовые идеи западной культуры, а также противостоящие им основные начала православной политической мысли, как они раскрылись в истории нашего Отечества. Помимо этого, во второй части книги содержатся работы по церковной и политической публицистике, в которых раскрываются такие дискуссионные и актуальные темы, как имперская форма бытия государства, доктрина «Москва – Третий Рим» («Анти-Рим»), а также причины и следствия церковного раскола, возникшего между Константинопольской и Русской церквами в минувшие годы.
Небольшая пародия на жанр иронического детектива с элементами ненаучной фантастики. Поскольку полноценный роман я вряд ли потяну, то решил ограничиться небольшими вырезками. Как обычно жуткий бред:)
Полным ходом идет Русско-японская война. Японская империя начинает аннексию Сахалина. Для защиты острова из каторжан формируется ополчение. Александр Любич, штабс-ротмистр отдельного корпуса пограничной стражи, волей судьбы попавший на каторгу, не задумываясь, вступает в дружину, но в первом же бою попадает в плен. Казалось бы, все предопределено, смерть неминуема, но череда невероятных событий позволяет избежать казни, а потом Александр начинает понимать, что он уже совсем не тот человек, кем привык себя считать: в бывшего штабс-ротмистра совершенно непонятным образом вселился жестокий средневековый воин, граф божьей милостью Жан VI Арманьяк.