Где ты, судьба моя? - [31]

Она сама не знала, что собирается делать.

На кухне еще горел свет, но там никого не было видно. Она могла бы позвонить в дверь, но что, если выйдет Крис?

Брайди совсем растерялась. Еще не хватает, чтобы Крис увидала, как она шляется вокруг дома.

И угораздило же ее приехать сюда.

Но перед глазами Брайди вдруг всплыло несчастное лицо Падди. Не так легко ему было признаться, что она ему нужна.

Ах, если бы она могла быть с ними обоими. В ее сердце хватит места для двоих. Но сейчас внутренний голос подсказывал ей, что Падди важнее. К тому же Крис, скорей всего, уже спит, ведь завтра в школу.

Тряхнув головой, Брайди решилась и пошла вокруг дома. Ноги у нее замерзли, а ногти на ногах, которые она покрасила в пурпур под свитер, стали мокрыми от росы. Она стояла под соснами, вдыхая их смоляной дух, и пыталась сориентироваться и понять, где какая комната. По ее прикидкам, обе спальни были темными.

Может, Падди тоже спит? И она явилась сюда напрасно?

Часть ее, возможно, и обрадовалась бы, если бы Падди не удалось найти. Но другая часть Брайди, та самая, что заставила ее поступить на курсы альпинизма, вытолкнула ее из укрытия под соснами и вытащила на открытое пространство перед домом. Обойдя тисы и рододендроны, отяжелевшие от бутонов, она подошла к самому дому и замерла.

На цокольном этаже светились окна. Полоса света падала на дорожку, окаймленную цветущим вереском. Заглянув в окно, Брайди увидела Падди.

Помещение представляло собой небольшой гимнастический зал с тренажерами. Падди в тренировочных брюках и тенниске выжимал штангу. Он стоял спиной к ней. Даже со своего места Брайди видела, что его волосы влажны от пота.

Он опустил штангу и закинул руки за шею. Обернувшись, он посмотрел в окно, словно ища ее. Брайди спряталась в тень. Падди стянул с себя тенниску, вытер ею взмокшее лицо и швырнул ее на пол. Затем нагнулся к набору гантелей и взял пару. Присев, он поднял гантели до пояса, затем изящным движением, от которого она пришла в восторг, поднял их до уровня плеч. Мышцы пресса стали рельефными.

Затаив дыхание, Брайди наблюдала, как он снова и снова поднимает гантели. Он делал это как заведенный, словно не в силах остановиться.

Очень похоже на нее в эти последние три дня.

Падди увеличил вес, и лицо его напряглось от усилия. Наконец он бросил гантели на пол, подошел к окну и, облокотившись о подоконник, вперил взор в туман. Затем прижался лбом к стеклу и закрыл глаза. Плечи у него безвольно опустились.

Это зрелище ошеломило Брайди. Выйдя из-за рододендронов, она вступила в полосу света и двинулась по дорожке к окну, словно прикованная взглядом к Падди.

Но Падди не смотрел на нее. Тогда она смело подошла к окну и постучала по нему костяшками пальцев.

Падди резко поднял голову. Теперь он смотрел прямо на нее с таким видом, будто перед ним призрак, фантом, принесенный туманом с океана. Или враг, пронеслось в голове у Брайди. Сердце у нее так колотилось, что она боялась упасть.

Он медленно выпрямился. Прошел мимо нее, и только сейчас она заметила дверь в стене справа от окна. Он рывком открыл ее, и на дорожку полился поток желтоватого света.

— Входи, — проговорил он.

Конечно, враг, решила Брайди, проходя в дверь с воинственно поднятым подбородком. Ей было страшно. Совсем как в тот день, когда она впервые поднималась на Ласточкино гнездо ведущей в связке. Тогда она была преисполнена решимости не показать, что ей страшно, и потому старалась не сделать ни одного неправильного движения и любой ценой добраться до вершины.

Она повернулась к нему.

— Крис спит? — Падди кивнул, и она тихо добавила: — Не очень-то ты рад видеть меня.

— Ты так полагаешь? — каким-то неприветливым, как ей показалось, голосом ответил он.

— Конечно нет! А как насчет завтрашнего свидания? Ты еще не раздумал?

К нему вернулось самообладание. Взгляд его стал зорче, напряжение спало. Грудь у него была покрыта влажными курчавыми волосами, они переходили в дорожку на животе. Он еще не восстановил дыхание после упражнений. Грудь тяжело вздымалась. Брайди с восхищением смотрела на его развитую мускулатуру. Она даже представить себе не могла, что это так красиво. И так отвлекает.

Когда ты ведущая в связке, поднимающейся на гору, малейшее отвлечение внимания смертельно опасно.

— Падди, — проговорила она, — теперь моя очередь есть шляпу, только, будь добр, надень майку.

Он вскинул на нее бровь.

— Она вся потная.

— По твоему виду не скажешь, что это главная причина. К тому же я не рискну подойти ближе.

— Брайди, ты же сама уверяешь, что все это не про тебя, — с какой-то необычной мягкостью проговорил Падди.

Брайди с трудом находила слова.

— Ты скучал без меня с субботы?

— Я тоже мог бы задать такой вопрос. Если на то пошло, это ты отказалась от свидания.

— В субботу я ходила на байдарке и выпила много вина. Еще нарисовала картину. Да, я скучала без тебя.

В глазах у Падди сверкнули озорные огоньки.

— Вертикальные линии?

— Кривые, спирали. Черные и белые. Сплетающиеся клубки. Так я чувствую, когда ты где-то поблизости.

— И какой цвет одержал победу? Черный или белый?

— Я же здесь, разве не так? — Она усмехнулась. — Завершающим было мазок желтого. Яркое пятно в черно-белом месиве.