В течение нескольких секунд Мартин оцепенело смотрел на бело-синие машины с включенными мигалками, стоящие на лужайке перед домом, и вслушивался в зловещую тишину, делающую картину еще более нереальной. Ему случалось испытывать страх прежде. Конечно же случалось. Но он не знал ничего подобного ужасу, который сковал его при мысли о том, что что-то стряслось с Тори. Придя в себя, он рванулся к растянувшейся вдоль лужайки цепочке полицейских.
– Что случилось? – обмирая, начал он и тут же увидел стоящего в белом луче прожектора на парадном крыльце длинного худощавого подростка с невыразительным, каким-то пустым лицом и черными провалами обезумевших от испуга глаз. Одной рукой он обхватил шею Тори – о Боже, его Тори! – а в другой держал что-то блестящее.
Не помня себя, он бросился вперед, выкрикивая ее имя. Двое полисменов, находящихся поблизости, схватили его за руки, стараясь удержать.
– Туда нельзя, мистер. В дом залез какой-то воришка, а когда его попытались схватить, взял в заложницы девочку. С перепугу он Бог весть что может натворить. Так что лучше не лезьте. Мы ведем с ним переговоры.
Действительно Мартин заметил полицейского в пуленепробиваемом жилете и шлеме, который стоял неподалеку в полутьме и что-то горячо говорил бандиту, жестикулируя руками. Мартин стиснул волю в кулак, понимая, что пользы от него не будет, а может быть только вред. И в этот момент увидел, как парень, отпустив девочку, бросился на полицейского и ударил его сразу двумя руками. Другие полицейские мгновенно оказались рядом и скрутили бандита. А Мартин подлетел к осевшей на ступеньку бледной Тории, обнял ее содрогающееся в рыданиях худенькое тельце, утешительно покачивая. Только теперь он заметил, что в руках Тори сжимает своего любимого плюшевого мишку.
Мартин даже не слышал, как к ним подкатила машина «скорой помощи». И только когда санитар тронул его за плечо, он обернулся и, взяв девочку на руки, забрался в открытую заднюю дверцу. Но прежде чем она закрылась, он еще раз взглянул на осевшего на землю полицейского в шлеме и суетившихся вокруг него коллег. Слава Богу, он жив, подумав Мартин, и увидел, как того грузят в подоспевшую вторую машину «скорой помощи».
В постели лежала женщина.
На удивление красивая женщина.
Мартин Крейн молча смотрел на очертания фигуры, вытянувшейся под белым больничным одеялом. Должно быть, он ошибся дверью. Он искал мужчину, а не женщину. И все же, вместо того чтобы уйти и попросить у кого-либо более точных указаний, он стоял неподвижно, не отрывая взгляда от спящей. Ее правое плечо и верхняя часть руки были перебинтованы.
На очень бледном лице с нежной, молочно-белой кожей резко выделялся яркий синяк на щеке. Может быть, она стала жертвой автомобильной катастрофы? Или поскользнулась на обледеневшем тротуаре?
Его кулаки сжались в бессильной ярости. Возможно, виной всему ее муж? Или любовник? Он врежет этому подонку, если только тот попадется на глаза. Но чем вызвана такая бурная реакция? Он впервые видит эту женщину и ничего не знает о ней.
Стиснув зубы, Мартин продолжал изучать ее. Темные брови были изящными, как крылья птицы, под высокими скулами обозначались мягкие впадины. Мартин вдруг поймал себя на том, что ему безумно хочется провести пальцем по этой щеке от уголка глаза до уголка рта. Рта, безусловно созданного для поцелуев, подумал он, и при этом у него во рту пересохло. Ее глаза были закрыты. Интересно, какого они цвета? Серые, как грозовые тучи? Темно-карие, как земля после дождя? Волосы женщины были рыжими, хотя это слово ничуть не передавало впечатления от разметавшихся по подушке локонов, ярких, как пламя.
Вздрогнув, Мартин вспомнил, зачем он здесь. У него нет времени любоваться этой женщиной, ему нужно найти полицейского, спасшего Тори. От всей души поблагодарить его, а затем вернуться к постели дочери. Врач заверил его, что девочка проспит несколько часов. Но Мартин все равно боялся отлучаться надолго. Так почему же он все еще стоит здесь?
Намеренно не взглянув на карточку с именем, прикрепленную в ногах кровати, Мартин вышел из палаты. Навстречу по коридору быстро шла медсестра и Мартин обратился к ней.
– Простите, я ищу полицейского, поступившего к вам сегодня вечером… Он спас мою дочь, и я хочу поблагодарить его. Но я даже не знаю его имени.
Сестра устало улыбнулась.
– Вообще-то это женщина, – сказала она.
– Женщина?! – ошеломленно переспросил Мартин.
– Именно. – Ее улыбка была уже не такой дружелюбной. – В полиции служат и женщины, как вам известно. Палата двадцать восемь. Но думаю, она еще не пришла в сознание.
Из палаты двадцать восемь он только что вышел. Пытаясь вернуть утраченное самообладание, Мартин проговорил:
– Мне, видимо, не следовало заранее предполагать, что это мужчина. Спасибо за помощь.
– Если ходите поговорить; с ней, лучше сделать это завтра.
– Хорошо… Еще раз благодарю.
Медсестра исчезла за дверью на противоположной стороне коридора, Мартин медленными шагами вернулся в палату двадцать восемь. Женщина лежала в той же позе, что и несколько минут назад. Одеяло мягко приподнималось и опускалось в такт дыханию. Он подошел ближе, не отрывая от нее пристального взгляда. Ему не давало покоя ощущение, что он где-то уже видел ее. Но где? Мартин никак не мог вспомнить, хотя всегда гордился своей зрительной памятью. Нет, конечно, они не встречались, иначе он не забыл бы ее! Изящные, четкие линии тела. Узкое запястье с мягко выступающей косточкой. Длинные тонкие пальцы.
