Где папа? - [28]
Вот тогда и прикрикнуть может. Но всё равно с ней чувствуется, что она не от себя кричит, а потому что учительница и должна так кричать, а мы ученики. Ну, как будто мы вместе в этой паутине учебной застряли — и не выпутаться. Но застряли всё же вместе. На равных. Поэтому мы её все более или менее любим. Она вроде как понимает нас со всеми нашими тараканами.
Но есть один момент. Не момент даже, а выражение лица… Если коротко, то можно описать как «ври, да не завирайся».
Ну, то есть она готова нас принять и понять, только если мы ей правду выкладываем. Ну, или сочиняем, но так… Всем понятно и необидно. Но иногда кто-то пытается её доверчивостью воспользоваться. И вот это она ненавидит. Начинает вопить: «Ну конечно, вы думаете, я размазня? И не вижу, что вы мне в глаза врёте? Да?!»
Вообще — да, она же правда размазня. Я её понимаю, сама такая. Но я не собираюсь её обманывать. Я расскажу ей правду и попрошу помочь. Вернуть журнал на место.
Другое дело — мне-то зачем к ней переться и что-то пытаться объяснить? Почему я не отправила Анд-рюху? Ага, что он, дурак, к Улитке идти… Попрётся к Фоксу. Ну так и пусть!
Почему я этого не хочу? Глупость какую-то ляпнула, балда: «Не хочу, чтобы Фокс делал с журналом, что хочет». Мне-то, на самом деле, какая разница?
Допустим опять, что мне жалко Андрюху. Но я вроде и так немало делаю для него и его семьи. Непонятно, ох, как мне непонятно, с чего вдруг я вызвалась тащиться в соседний дом (а про их подъезд давно рассказывают, что там наркоманы вечерами собираются) в такой мороз, да ещё и без понятной причины.
Я вышла из подъезда, придержав дверь для тётки с таксой. За это меня сначала облаяла такса, а потом и тётка («Шляются тут по подъездам, приключений на свою голову ищут!»). Я не обиделась: она с приветом, эта тётка. И вспомнила, как вежливо с ней папа всегда обходился.
— Ты её боишься, что ли? — спросила я у него как-то.
— Нет, — хмыкнул папа, — просто надеюсь, что, когда вы, девочки милые, меня до психушки доведёте своими выкрутасами, со мной тоже хоть кто-то будет любезничать.
Я вспомнила об этом и позвонила папе.
Звонок и совет
Позвонила — и тут же спохватилась: что же я делаю?! А если там услышат звонок и отберут у папы телефон? Вот я идиотка! Я оборвала звонок, но папа сам перезвонил. Я снова сбросила, чтобы он не тратил деньги, и перезвонила.
Когда у папы ТАМ появился телефон, мама постоянно мне напоминала, чтобы я сбрасывала звонок. Я сбрасывала и каждый раз думала — так странно. Раньше, когда папа был ТУТ, я ему звонила, а он сбрасывал, потому что экономил деньги на моём телефоне.
А сейчас — наоборот.
Но в эту секунду, когда я стою в расстёгнутом пуховике и в джинсах, одна штанина заправлена в сапог, другая — нет, и смотрю на экран сотового, где высвечено: «Папа_новый», мне это всё странным не кажется. Как есть, так есть, главное, чтобы сейчас подошёл.
И он подошёл.
— Ты где? На улице? Что-то случилось? Ты тепло одета?
Вот забавно: мир может рухнуть, треснуть, а родители будут прежде всего волноваться, всё ли в порядке лично у тебя. Подумаешь, треснул мир, но ты-то, ты суп до конца доела? А подштанники надела?
Я онемела на секундочку, как всегда, когда слышала его голос — родной, спокойный, словно ничего не произошло и он дома, ждёт меня. А потом ощутила, как отпускает в горле. Напряжение, что ли… Как будто разомкнулся обруч.
— Пап, всё хорошо, просто здесь такое…
Быстро-быстро я рассказала ему о сегодняшнем вечере. Признаюсь, не удержалась — пожаловалась на Кьярку. Папа хмыкнул:
— Да? А ты думала, легко сидеть с детьми? Это тебе ещё обкаканные пелёнки стирать не выдавали! А мне, когда Ира маленькая была, приходилось! Но ничего, я считал это почётной обязанностью. Ну типа, как другому такое важное дело не доверят.
Я фыркнула и продолжила про Андрюху. Закончила вопросом: нести мне журнал или нет?
— Я бы не связывался, — сказал папа, — классная, не классная. Пацаны от всего отопрутся. А тебя, дурынду, возьмут с поличным.
— Но я вроде вышла…
— Да, зря я тебе в детстве «Тимура и его команду» читал… Помнишь, как там было про старика Якова?
— Это «Судьба барабанщика», пап.
— А, точно. Про барабанщика. «Ещё пошумит старый дуб, да»? Короче, Муськин, возвращайся домой. И отдай этому дураку журнал обратно. Пусть сам решает, нечего на других взваливать. Нашёлся, тоже мне…
— Па, а помнишь… Помнишь, как нам реферат задали по биологии. А я не смогла написать… И побоялась в школу идти. Мама всё кричала, что я должна уметь саночки возить. Кашу расхлёбывать. Короче, отвечать за свои поступки. А ты просто пошёл в школу и меня отмазал.
— Ну конечно. Мне ваши крики просто надоели.
— Ты биологичку очаровал. Она потом меня Лизочкой ещё долго называла. Пока я не забыла название какой-то важной кости.
— Да, — оживился папа, — она так заливисто хохотала. Когда я ей в лицах изображал, как мы пишем реферат, а у нас не получается. Мама мне до сих пор простить не может твою хихикающую биологичку, — добавил он мрачно, — называет её «крысой зоологической». Но, Муськин, при чём здесь этот случай? Ты мой ребёнок. У меня природный инстинкт тебя защищать. А Андрюша твой — он тебе кто?
Каждое лето я провожу в небольшом селе Аксиньино, под Звенигородом. Однажды я услышала историю о девочке из соседней деревни, которая пыталась навещать бабушку-соседку. Казалось бы, что тут такого? Однако на девочку ополчились все: и родители, которые считали, что она напрасно теряет время, и друзья, которые не видели смысла в том, чтобы ходить в гости к чужому пожилому человеку. Девочка взбунтовалась, но родители настояли на своём: она не должна тратить время на то, без чего, по их мнению, можно легко обойтись.
Повесть Юлии Кузнецовой «Дом П» – это рассказ о самой обычной семье, с мамой, папой, двумя дочками и бабушкой. Папа Сережа и мама Таня ходили на работу, Вика – в школу, Тина – в сад. А бабушка Женя сидела дома. Она была очень доброй, заботливой и больше всего на свете боялась огорчить сына, папу девочек, ну и, конечно, остальных членов семьи. Например, чтобы никого не пугать, она не говорила, что вообще-то не сериалы смотрит, а занимается боксом. Однажды папа встретил своего одноклассника, и тот рассказал ему, что он теперь директор одного чудесного места, где старички и старушки могут отдохнуть от забот.
«Курсы и море» – эти слова, произнесённые по-испански, очаровали старшеклассницу Машу Молочникову. Три недели жить на берегу Средиземного моря и изучать любимый язык – что может быть лучше? Лучше, пожалуй, ничего, но полезнее – многое: например, поменять за те же деньги окна в квартире. Так считают родители.Маша рассталась было с мечтой о Барселоне, как взрослые подбросили идею: по-чему бы не заработать на поездку самостоятельно? Есть и вариант – стать репетитором для шестилетней Даны. Ей, избалованной и непослушной, нужны азы испанского – так решила мать, то и дело летающая с дочкой за границу.
Эта книга — сборник весёлых рассказов о девчачьей дружбе. Хорошо, когда подружка рядом и готова прийти на помощь. Тогда и к зубному идти не страшно, и с грудным младенцем справиться пара пустяков, и любая диета нипочём. А если случается ссора, то за ней всегда следует примирение. Ведь у настоящих подружек, как поётся в известной песне, всё пополам: и огорчения, и радость.Для читателей среднего школьного возраста.
Гришка невыносим, а мама его постоянно поддерживает! В этом Маша уверена на все сто. Маша — вредина, которая вечно маме поддакивает! В этом ни капли не сомневается Гришка. А мама считает, что у нее замечательные дети, пусть с ними и не всегда просто. Гришка и Маша — брат с сестрой, которые ссорятся и мирятся по три раза на дню. Даже на каникулах, даже любуясь красотами Старого города и Домским собором, даже когда оба уже и ссориться устали, и мириться. Следить за их весёлыми каникулами в Риге именно поэтому так увлекательно: энергия у обоих не заканчивается, а умение попадать в забавные истории — только развивается день ото дня! Зоопарк, музей шоколада, купание в ледяной Балтике — развлечений у Маши, Гришки и их родителей хоть отбавляй.
«Первое апреля» — сборник смешных рассказов о забавных проделках современных мальчишек и девчонок в школе и дома.Авторы этой весёлой книги — замечательные прозаики и поэты, пишущие для детей, лауреаты многих литературных премий Сергей Махотин, Тамара Крюкова, Елена Габова, Анна Никольская, Владимир Борисов, Юлия Кузнецова, Анна Игнатова, Дмитрий Сиротин.Для среднего школьного возраста.
Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.
В непримечательном маленьком городишке, где-то под Костромой жизнь давно расстроилась и теперь больше походит на горячечный сон. Жители ищут мифический метеорит, выращивают анаконд в бане, играют в американский футбол и сжигают собак на погребальных кострах.Вокруг города зияют в земле необъяснимые и зловещие провалы, будто по инерции из старых шахт продолжают взлетать ракеты. А главный герой Никита Слащёв выбирает между жизнью и смертью.
Коля Кашкин и другие слегка взрослые герои этой повести подолгу живут в больнице. Никто из них не выписывается оттуда навсегда. Все возвращаются — рано или поздно.Писатель Николай Назаркин едва упоминает диагнозы, совсем не описывает болезненных процедур, больничной тоски и страхов: его интересует жизнь. Занятия, приметы, привычки и фантазии неунывающих пациентов детской больницы колонистов Мандариновых островов.