Где Цезарь кровью истекал - [2]

Издалека донёсся собачий лай.

Вульф вздрогнул и посмотрел на меня.

— Там же собака!

— Вы угадали, сэр.

— Должно быть, сторожевая. Я не склонен сражаться со злющими псами. Мы пойдём вместе. Только через забор я не полезу.

— Вам и не придётся. Чуть подальше я заприметил ворота.

Ниро Вульф тяжело вздохнул и нагнулся посмотреть на корзины, одна из которых стояла у него под ногами, а вторая рядом, на сиденье. В корзинах были горшочки с орхидеями. Убедившись, что от прихоти машины цветы не пострадали, Вульф принялся выкарабкиваться из автомобиля, и я посторонился, чтобы освободить пространство, которого ему требовалось не так мало. Выбравшись на волю, Вульф потянулся, едва не проткнув своей тростью небо, хмуро обвёл взглядом окрестности и последовал за мной по направлению к забору.

Мы уже вышли на пастбище и я прикрывал створки ворот, когда издали послышались крики. Посмотрев через всё пастбище в направлении дома, я разглядел какого-то типа, сидевшего верхом на заборе. Он орал, чтобы мы уходили. На таком расстоянии я не мог с уверенностью судить, что у него в руках — дробовик или винтовка. Он ещё не целился в нас, но уже по меньшей мере грозил, потрясая оружием. Пока я закрывал ворота, Вульф успел уйти вперёд. Лёгкой трусцой я догнал его и схватил за рукав.

— Стойте! Если там сумасшедший дом, а перед нами один из его обитателей, то он может принять нас за сурков или диких индюшек и…

Вульф возмущённо фыркнул.

— Это просто какой-то болван. Мы же на коровьем выгоне. — Будучи истым детективом, он поспешил представить вещественные доказательства, для чего ткнул тростью в округлую коричневую лепёшку у наших ног. Метнув свирепый взгляд в сторону оседлавшего забор психа, изрыгавшего угрозы, Вульф громко прорычал: «Заткнись!» — и решительно двинулся вперёд. Я припустил за ним. Парень продолжал истошно вопить и размахивать оружием. Мне это нравилось всё меньше и меньше, потому что я наконец разглядел в руках беснующегося психа дробовик, который мог бы порядком попортить наши шкуры.

Посреди пастбища торчал здоровенный валун, и мы уже поравнялись с ним, когда случилась ещё одна неожиданность из упомянутой мною серии.

Я полностью сосредоточился на загадочных действиях вооружённого олуха, торчащего на своём насесте и орущего пуще прежнего, как вдруг почувствовал, что пальцы Ниро Вульфа сжали мой локоть, и тут же прозвучала его команда:

— Стой! Не шевелись!

Я замер как вкопанный, решив было, что он раскусил психологию идиота на заборе, но Вульф, не поворачиваясь, процедил сквозь зубы:

— Не двигайся с места. Медленно, очень медленно поверни голову направо.

В первую секунду я подумал, что Вульф подцепил что-то заразное от типа с лужёной глоткой, но тем не менее поступил, как было приказано. Тут-то меня и ждал второй сюрприз. Справа, футах в двухстах, я увидел чудовищного быка — раньше я ни за что бы не поверил, что быки могут достигать таких колоссальных размеров. Бордовой масти, с белыми подпалинами и большим белым треугольником на морде, бык неторопливо и уверенно, вразвалочку приближался к нам, время от времени тряся головой, то ли потому, что нервничал, то ли пытаясь стряхнуть назойливых мух. Внезапно он замер на месте и, выгнув шею, уставился на нас.

Сзади послышался приглушённый голос Вульфа:

— Хоть бы этот болван перестал орать. Тебе что-нибудь известно о повадках быков? Ты бывал на корриде?

Я пошевелил губами ровно настолько, чтобы выдавить:

— Нет, сэр.

— Стой спокойно, — пробормотал Вульф. — Ты сейчас согнул палец, и у чудовища тут же напряглась шея. Ты быстро бегаешь?

— Думаю, что до забора добежать успею. Но вам не удастся.

— Я и сам знаю. Вот лет двадцать назад я бы с тобой потягался… Так, он уже роет землю копытами. Голову пригнул. Если он на нас ринется… И ещё эти чёртовы вопли. Начинай потихоньку пятиться. Смотри прямо на него. Он должен последовать за тобой. Как только бросится, поворачивайся и беги к забору.

Я так и не успел последовать этим наставлениям. Поскольку я готов отдать голову на отсечение, что ни один из нас не двигался с места, спровоцировал быка скорее всего наш приятель на заборе. Может быть, даже спрыгнул на землю. Как бы то ни было, но бык выгнул шею и бросился в атаку. Даже если мишенью служил тот чокнутый, нас это не спасало, так как на свою беду мы находились как раз посередине между ним и быком. Монстр лавиной надвигался на нас. Возможно, стой мы спокойно, он бы проскочил футах в трёх справа, но кто способен на подобный подвиг, когда на него во весь опор несётся разъярённое чудовище? Сейчас я склонен придерживаться версии, что решил тогда своим поспешным отступлением отвлечь быка от Ниро Вульфа, но разве кто-нибудь в состоянии оценить столь благородный жест по достоинству? Одно несомненно — в бегство я ударился, не успев и подумать о том, что пора пятиться. За спиной я слышал топот копыт. Готов поклясться даже, что ощущал на спине жаркое дыхание. В то же время смутно сознавал, что впереди кто-то кричит, а над забором, там, где я рассчитывал через него перемахнуть, маячит красное пятно. Вот и забор! Не замедляя бега, я пулей взлетел на него, но в то самое мгновение, когда моё тело уже взмывало в воздух, чтобы грациозно перелететь на другую сторону, одна рука вдруг сорвалась и я позорно плюхнулся плашмя на спину, как куль с мукой. Когда я с трудом сел, тяжело отдуваясь, то услышал прямо над собой нежный голос: