Гардар 4 - [4]

Основной причиной такого решения послужило приложенное к делу свидетельство о браке между Аором и Маро в Пеленорском храме Создательницы. Дополнительной то, что среди тех, что участвовали в слушании дела, так тесно связавшем взаимными претензиями второе и пятое управление, были легат Хтарон, архимаг Аувид, майор Стирой. Легата я встретил позже в коридоре и молча отдал приветствие, ударив кулаком в грудь. Никто иной просто не мог задним числом оформить наш с Маро брак, только тот, кто по сути являлся вторым человеком, после губернатора в провинции Пеленор – ее легат, армейский управитель.

Когда-то я видел в глазах Аори обиду, потому что ставил долг выше любви. А ведь я считал, что люблю ее, чувствовал за спиной крылья, которые несли меня над землей. Теперь понял, что все познается в сравнении. Выходило, что тогда моя любовь не была настоящей. Она обжигала страстью, но не была яркой настолько, чтобы заставить померкнуть долг. Любовь к Маро уже который раз оказывалась сильнее и разума, и долга.

Можно считать, что после того суда-разбирательства моя служба в феме была окончена. Я, понимая – это мой шанс, уже через час подал рапорт о досрочном разрыве контракта в связи с семейными обстоятельствами, который удовлетворили в тот же день. Короткая речь перед бойцами, сдача дел Каиру, передача Гвардейца Ито, бокалы с темным «Бархатом», непонятно как найденным в этой дыре старшиной Минаром. И ранним утром я на химере Вида, которую он назвал Ветерок, уже выехал из Кердитара.

Маги выносливей и крепче обычных людей, а ездовые химеры выносливее обычных лошадей. Пусть я и не смог выполнить норму фельдегерей, но путь от Кердитара до Растая, где был перевалочный лагерь для жителей Зелона, преодолел за пять дней.

И конечно не нашел там Маро. Два месяца слишком большой срок. Единственное что узнал, так это то, что ее, в числе всех, кто носил неснимаемые амулеты, отправили отдельным дилижансом в Крайт. Мне это название ничего не говорило, кроме того, что именно оттуда в наши фемы поставляли Истоки. Но главное, что этот городок был обозначен на моей карте.

Сначала я в шестой раз повторил путь от приграничных зелонских городков к Пеленору. В нем самом я лишь забрал памятные вещи из казармы: бокалы, гребень и кристалл, жезл зелонского магистра, что отдал мне когда-то Пламит.

Я промчался по горному переходу, мимо развалин стен Брагора, второй половины столицы провинции, мимо поля, на котором до сих пор возвышались костяки огромных химер, по дорогам от одной дорожной станции к другой. Я не жалел себя, останавливаясь лишь тогда, когда нужно было дать отдых вымотанному Ветерку, забываясь мертвым сном на эти короткие часы.

До сих пор помню свой настрой, с которым стучал в ворота старой крепости, где должна была найтись Маро. С таким настроем я входил в башни накопителей в Кернатуме: готовность к схватке и холодок страха в животе. Я, переодевшийся в парадную форму, прикрепивший все награды, был готов махать судебным предписанием, ругаться и даже угрожать, добиваясь встречи с Маро.

Не готов оказался только к тому, что спокойный сержант караула передаст меня по цепочке командования, а уже через час я, постучавшись, войду в небольшую, даже не закрытую снаружи казарменную комнату. И встречусь глазами с Маро.

Не было никаких ужасов, которых я себе навоображал за эти два месяца: ни опытов, ни презрения, ни лишений. Те слова, которые я сказал когда-то уставшему конвойному лейтенанту, что она угнанная из Гардара и единственная выжившая, передаваясь из уст в уста, сопровождали ее всю дорогу. К сожалению, мне одновременно и везет на встречи, и не везет на них. Очень часто люди, особенно маги, которых я видел впервые, оказывались не самыми лучшими из нас. Таким был бакалавр Дорк, чье второе имя я уже забыл или этот, чтобы его темные побрали, майор Зиртой. К счастью, встречи Маро были лишены такой удачи.

Я помнил какой она была смертельно бледной, с синевой под ногтями и затравленным взглядом, когда ее увозили от меня в повозке-линейке. Тогда лишь рука Каира удержала меня от предательства. От того, чтобы бросив роту, кинуться следом за любимой. В казарме при крепости Крайта я увидел ее даже без тени улыбки на лице, но аккуратно причёсанной, в подобранном по фигуре платье, без печати страха на посвежевшем лице.

Я был благодарен служащим в исследовательской группе при этой крепости. В списке Маро числилась под пятьдесят седьмым номером. Но местные маги не ожесточились, не огрубели, а нашли время и силы, чтобы поддержать Маро. Именно от них мы с ней и узнали основное о нашей беде.

Все, кто имел на шее подобный пятилучевой амулет, по сути – объекты ритуала. Ритуала, который нельзя прервать, не убив носителя. Ритуала, который нельзя обратить. Цель ритуала – преобразование ауры носителя амулета, искусственное пробуждение магии. Финальный результат – кома, смерть и преобразование носителя в некромага, владеющего запасом маны на уровне мастера.

Каких только предположений не высказывалось в моменты, когда Маро просили выйти из кабинета. Звучали даже мысли, что больше всего шанс что-то изменить – это дождаться момента смерти и сняв амулет, провести реанимационные процедуры. Гарантии только никто дать не мог…