Подкованные сапоги идущего впереди Каира гулко впечатывались в серый, стылый камень. Редкие искры тут же гасли, но звук шагов взлетал к седой от пыли паутине свода, рушился обратно и принимался испуганно шарахаться от стены к стене.
И каждый раз Маро каменела в моих руках, вжималась всем телом, стискивала руки на моей шее.
Я вглядывался, кусая губы, в мечущиеся, оглушённые эхом тени – как и они, не находя себе места. Негромко окликнул канцеляриста:
– Каир…
Но он услышал, бросил взгляд через плечо:
– Ну?
Светоч в руках Каира дрогнул, скрывая лучи за плащом, и передо мной сгустилась тьма. Тень канцеляриста поползла по стене, вздымаясь надо мной, ширясь и давя.
– Каир, – я сглотнул комок и хрипло попросил. – Прошу тебя, отметь её отдельным рапортом… Придержи его хотя бы на неделю.
Даже сквозь доспех почувствовал, как Маро вздрогнула.
Канцелярист замер. Эхо подков унеслось вперёд, во тьму, попыталось взобраться там по лестнице и стихло. В наступившей тишине Каир обернулся к нам, разгоняя тени и ослепляя сиянием Светоча.
Я ожидал всякого: что его губы сложатся в жёсткую угловатую усмешку, что он презрительно хмыкнет и обвинит меня в использовании положения старшего по званию. Готовился убеждать и просить. Но оказался совершенно не готов к тому, что Каир лишь кивнёт и молча продолжит путь. Все же эта война, смертельные схватки и смерти вокруг изменили нас. И всё ещё продолжают менять. Как меняют меня сейчас холодные, едва ли не ледяные пальцы, что скользят по моей щеке. Ласка, которую я уже не чаял ощутить ещё раз.
К счастью, роте больше не нужно было никуда идти. Сведения, полученные от Ригия, оказались правдой, и нам оставалось лишь до конца выполнять полученные приказы: собрать трофеи, разобраться с местными, определить где содержать химер и попутно решить еще кучу проблем, которые нарастают обычно в таких делах как грязь на сапоги – каждый новый шаг дается все тяжелее и тяжелее.
Роте придётся обходиться без меня. Мне, напротив, с каждым новым шагом все меньше и меньше было дела до обычных ротных дел. Зерно, еда, вода; где взять дрова для живого костра; подумать, куда согнать местных, где запереть «верных»… Да провались оно все к темным! Меня больше беспокоило то, что даже мой плащ не мог согреть Маро, а подводы с ротным имуществом, а значит и с моей палаткой и одеждой – в часе ниже по тропе.
К счастью, Вид был отличным командиром, и мне досталась от него лучшая рота фемы с мудрыми сержантами, твердо знающими своё дело.
Не знаю, как старшина Пламит сумел это предугадать, как успел опередить меня, но на краю поселка зелонцев он сразу указал мне местный дом, куда нужно идти. Там уже два бойца навели чистоту, затопили очаг и, увидев меня, помогли скинуть доспехи. Следующий час я сидел у огня и баюкал на руках самое большое сокровище в своей жизни. И не мог оторвать взгляда от её глаз. Ее пальцы, медленно теплея, все так же скользили по моей щеке, а моя ладонь стирала ее слезы.
Потом в дверь постучали, и бойцы вволокли большую лохань и ведра с кипятком, а ворвавшаяся следом за ними Катирия с руганью вытолкала меня взашей из дома.
Следующий час я слонялся под узкими окнами и пытался уверить себя, что все случившееся сегодня – правда. Плащ и доспех остались в доме, холодный ветер с гор сначала выдул из меня последнее тепло тела Маро, а затем выстудил и меня самого, заставив очнуться и потребовать у ближайшего бойца плащ. Пытаясь унять озноб и хоть немного отвлечься от теней за мутным стеклом, послал вестового к Каиру, потому что идти искать его самому и потерять дом из виду было выше моих сил. А едва дверь распахнулась и на пороге появилась Катирия, как мне снова стало не до дел, Каира и Ригия. На негнущихся ногах я прошел мимо Катирии, и первое, что увидел за дверью – огромные серые глаза на исхудавшем лице, глаза полные надежды. Маро ждала меня.
Следующие две недели я старался не отходить от Маро. Она, едва услышав, что мне нужно отлучиться, безропотно выпускала мою руку, но я видел ее глаза в эти мгновения. Глаза, в которых появлялся страх. И я сам невольно пропитывался им. Не потому, будто что-то могло случиться с ней посреди ротного расположения, а потому, что мой взгляд цеплялся за цепочку на ее шее. Короткую цепочку с широкими звеньями, что убегала под теплое платье к пятиконечному амулету. Амулету, который я не заметил тогда в темнице, но уже не раз видел на местных. Отложенный ритуал, который должен сделать из нее вечную слугу, несущую магию.
Что бы эти проклятые темными слова ни значили, но это явно не то, с чем справится начинающий мастер артефакторики. Не мне бороться с тем, что создал архимаг. В такие моменты я всегда жалел, что не ударил еще раз по этому проклятому Равру, пока была возможность. Его смерть от моих рук сейчас хотя бы немного остудила сгусток ненависти в груди. Я обходил этот вопрос стороной, но знал, что Каир до сих пор не отправил рапорт о Маро. Но это не могло продолжаться бесконечно. Поступивший через Ларию приказ назначил следующим нашим пунктом Кердитар. Там мне придется во всем сознаться и устроить так, чтобы оказаться вместе с Маро. Разорвать контракт? Возможно ли это сейчас? Неважно. Что-нибудь придется придумать.
