Ганнибал - [7]

I Очерк истории Карфагена (825–247 гг. до н. э.)

Борьба между Карфагеном и Римом, в которой столь заметную роль сыграли и Гамилькар Барка, и Ганнибал, была естественным завершением всего предшествующего развития стран Западного Средиземноморья.

Основанный в 825 г. выходцами из Тира, Карфаген сравнительно рано (уже в VII в.) превратился в один из крупнейших центров средиземноморской торговли, чему немало способствовало его исключительно выгодное географическое положение, и выступил с притязаниями на господство в этом районе. В ходе ожесточенной борьбы с греческими колонистами в Сицилии, Лигурии и на Пиренейском полуострове, а также с древнейшим испанским государством Тартесс Карфагену удалось в союзе с этрусками уничтожить Тартесс, объединить вокруг себя североафриканские, сицилийские, сардинские и пиренейские колонии финикиян, а также подчинить своей власти обширные территории в Северной Африке, Южной Испании, Западной Сицилии и Сардинии.[7] Особое значение имел для карфагенян союз с этрусскими городами. Как показали параллельные по содержанию посвятительные надписи из Цере (KAI, 277), составленные на финикийском и этрусском языках и обращенные к финикийской богине Аштарт и ее соответствию — этрусской Уни (то есть Юноне), союз между этрусским Цере и Карфагеном отличался завидной прочностью и (хотя текст не вполне ясен: царь Цере Тефарие Велианас, видимо «избранный» богиней на царство, посвящает ей на третий год своего царствования «место» — сакральную камеру) наблюдалось заметное культурное влияние пунийцев на этрусков: проникновение в этрусский мир карфагенских культов и обычаев, календаря (одна из датировок сделана по пунийской системе счисления) и финикийского языка. Очевидно, эти глубокие связи сказались, когда пунийские войска в последней четверти III в. появились на территории Этрурии, хотя прямых указаний на это у нас нет. Поражение, которое потерпели карфагеняне около 480 г. в битве при Гимере (Сицилия) от коалиции греко-сицилийских городов-государств во главе с Сиракузами, на несколько десятилетий приостановило борьбу на острове. Однако уже в конце V в. войны с Сиракузами за господство в Сицилии возобновились, а к середине III в. Карфаген стал фактическим хозяином всей Сицилии, вышел на ближние подступы к Италии.

Созданное карфагенянами государство было весьма типичным для древности военно-административным объединением, которое включало в свой состав территории и общества, стоявшие на различных ступенях общественно-экономического развития и не имевшие друг с другом сколько-нибудь прочных контактов Если не считать государственной власти пунийцев, единственным связующим звеном между ними оставалась карфагенская торговля. Однако, стремясь к созданию своей монополии как во «внутренней», так и в «международной» торговле, карфагеняне фактически тормозили развитие подвластных им областей и тем самым способствовали усилению тенденций, ведших в конечном счете к распаду и гибели построенной ими державы.

Карфаген был рабовладельческим государством; согласно дошедшим до нас сведениям, в руках отдельных собственников могли сосредоточиваться десятки тысяч рабов, из которых во время междоусобных войн создавались даже частные армии; крупными рабовладельцами были храмы. Впрочем, рабы иногда имели собственное хозяйство, а также семью, признававшуюся законом. Очевидно, положение различных групп рабов в обществе не было однотипным. Существовало в Карфагене и вольноотпущеняичество — как за выкуп, так и без выкупа. После приобретения формальной свободы вольноотпущенники продолжали сохранять фактическую зависимость от своих прежних хозяев. Они не получали равных прав со свободнорожденными карфагенянами: им предоставлялся статус лиц, пользовавшихся «сидонским правом», реальное содержание которого пока неизвестно. Не исключено, что последним термином обозначалась совокупность прав, которыми пользовались финикияне-неграждане, выходцы из городов переднеазиатской Финикии и из колоний в Западном Средиземноморье.[8]

Другую группу зависимого, хотя формально и свободного, населения составляли в Карфагене боды (или, как любезно указал нам И. М. Дьяконов, возможно буды), также пользовавшиеся «сидонским правом».[9]

В самом тяжелом положении на землях, принадлежавших Карфагену, были коренные жители Северной Африки — ливийцы. Для того чтобы удерживать их в повиновении, карфагенское правительство разделило свои ливийские владения на территориальные округа и подчинило их стратегам;[10] оно ликвидировало суверенитет местных общин, их самостоятельность не только в области внешней политики, но и в решении вопросов внутренней жизни.[11] Ливийцы платили захватчикам непомерно высокие налоги; их сбор сопровождался насилиями, вымогательствами, кровавыми преступлениями. Полибий [1, 72, 1–3] следующим образом характеризует поведение пунийских властей на территории Ливии в период I Пунической войны: «Ведь во время предшествующей войны, полагая, что имеют благоприятный предлог, они жестоко властвовали над населением Ливии: от всех прочих плодов они собирали половину, установив городам также и двойные налоги по сравнению с прежним временем, не проявляя пощады к неимущим или снисхождения во всем, что касалось взыскания податей. Они прославляли и почитали не тех военных правителей, которые относились к народу милостиво и человеколюбиво, но тех, кто обеспечивал им наибольшие повинности и запасы, а с населением обращался самым жестоким образом». И далее [1, 72, 5] он говорит о мужчинах — главах семей («мужья и отцы»), которых уводили под арест или в рабство за неуплату налогов и поборов. О жестокости пунийцев в Ливии сообщает и Диодор [20, 55]. Значительные по размерам и лучшие по качеству земельные массивы в долине р. Баграда, а также на средиземноморском побережье карфагеняне отобрали у ливийцев; эти земли захватили пунийские аристократы и создали здесь свои виллы.