Гамлет. Шутка Шекспира. История любви - [39]

Ни одного вразумительного объяснения по этому поводу мне так нигде и не удалось прочитать. Однако на самом деле ответ на эти вопросы существует, и он настолько органичен и прост, что не заметить его попросту невозможно. Ведь сам Шекспир сделал все возможное для того, чтобы обратить на некоторые обстоятельства самое пристальное читательское внимание. Разумеется, ответ на эти вопросы автором даны не в лоб, не явно - как и остальные ответы на все остальные вопросы.

Вся пьеса - вся целиком - построена исключительно на косвенных доказательствах, одно из которых - обязательное дублирование узловых понятий, что является ключом к пониманию двуслойности сказанного в каждом конкретном случае. При этом каждый конкретный случай, показанный читателю двухслойно и косвенно, обязательно подкреплен совершенно определенным контекстом.

Мой ответ устраняет противоречия этой сцены, и он звучит следующим образом: никакого второго явления Призрака не было!Это галлюцинация. Гамлет увидел духа в своем болезненно воспаленном мозгу. И это было обусловлено всеми событиями последних часов - они слишком стремительно меняются, и так же стремительно меняются эмоции Гамлета.

Слишком быстро и слишком в короткие сроки для психики одного человека Гамлет испытывает огромнейшую эмоциональную гамму с ее мгновенными перепадами и глубокими спадами: усугубленные обстоятельствами боль, обида и ревность переходят в жажду расправы - жажда расправы сменяется страхом потерять любимого - страх потерять любимого оборачивается еще большей ненавистью - ненависть переходит в ярость - ярость сменяется страхом за собственную жизнь - страх за свою жизнь перетекает в свирепое бешенство - бешенство превращается в горе - горе сменяется радостью - радость в троекратном размере возвращает в сердце обиду и боль.

Круг замыкается. Что видит Гамлет в эту минуту перед собой? Не мать и не женщину - он снова видит любовницу, с которой отныне делит свое ложе неверный друг, соперницу, с лица которой не сходят следы ночных услад и блаженства. Животная ревность овладевает им. Запугать соперницу! Устрашить, отвадить, истерзать - извести!..

Как никогда, Гамлет действительно близок к помешательству. Однако где-то там, на самом дне меркнущих глубин его мозга бьется живая мысль, что этого нельзя, что это неверно, нечестно, нехорошо и опасно, что он совершает злодейство, что еще чуть-чуть, и его слова убьют изнемогшую под этим бременем мать.

Острое воспоминание о призраке вспыхивает в нем. Призрак просил его не трогать мать! Призрак говорил о том, как он любит ее! Призрак заклинал его не поднимать руки на Гертруду! Боже мой... что же он делает?! Что же он чуть было не наделал сейчас?!

Глубокий стыд за то, что это против матери он использует свою ненависть к неверному любовнику, использует в недостойных, корыстных целях, а также презрение к себе за то, что дух отца до сих пор мучается только потому, что сын не в силах навсегда расстаться со своим бывшим возлюбленным, и более того - рад, что убийца отца все еще жив, довершают картину его психического потрясения - и Гамлет видит Призрака!.. О, конечно, он пришел его упрекать! Он пришел его пристыдить! Он пришел спасти мать от нечестного сына!..

Волосы принца встают дыбом, он затравленно смотрит на духа, и взгляд его дик.

А ведь при первой встрече с Призраком у принца была совершенно другая реакция, и никакие волосы не вставали у него дыбом! Почему же сейчас все иначе? Да потому что, повторяю, нет никакого второго явления Призрака - это совесть Гамлета, наслоившись на его расстроенную психику, вызвала видение в его болезненном воображении.

А теперь посмотрите, как усиленно пытается Шекспир именно эту мысль внушить читателю художественными средствами.

Вот Гамлет видит Призрака, и он уверен, что королева тоже. Он действительно уверен в этом, потому что он хорошо помнит: ведь в прошлый раз Горацио и офицеры видели Призрака! Но королева... ничего не видит. "Что ты глаза вперяешь в пустоту и бестелесный воздух вопрошаешь?" - спрашивает она. А у Гамлета меж тем волосы встают дыбом. "Что ты видишь?" - пугается королева. "Его, его! Смотрите, как он бледен!" - дико уставившись в пространство, шепчет Гамлет.

Итак, королева уже дважды подтвердила, что никакого Призрака нет - нет никого из посторонних! - но Шекспиру этого мало, и он ещетрижды заставляет Гертруду так или иначе засвидетельствовать, что никакого Призрака в комнате нет:

"С кем ты беседуешь?" - снова спрашивает королева.

"Вы ничего не видите?"

"Нет, то, что есть, я вижу".

"И ничего не слышали?"

"Нас только".

"Да посмотрите же! Вот он, уходит!

Отец, в таком же виде, как при жизни!

Смотрите, вот, он перешел порог!"

Но, увы, в комнате никого и не было, кроме них, королева знает это совершенно точно, а вот у сына такой обезумевший вид, что она с горечью констатирует:

То лишь созданье твоего же мозга;

В бесплотных грезах умоисступленье

Весьма искусно.

Но Призрак, вернее его галлюцинация исчезает, и Гамлет... успокаивается. Его внезапно материализовавшийся внутренний кошмар покидает его, и он с облегчением вздыхает и даже уверяет мать, что никакого умоисступленья у него нет, что его пульс так же размерен, как и ее, и что если бы это был бред, то он тотчас бы забыл обо всем, что говорил ранее, в то время как он может все повторить слово в слово.