Гамлет - [56]

.

Офелия утонула очень вовремя (для Клавдия). Ну совсем как несостоявшийся ее свекор, вот так же вовремя умерший во сне в саду.

Есть ли у Горацио алиби? Нет. И потому он торопится исчезнуть из Эльсинора прежде, чем все узнают об убийстве Офелии. Ему было велено следовать за Офелией по пятам, он описал королеве, как та утонула, и теперь ему надо бежать. (А вдруг король назначит следствие и все свалит на Горацио?) Поэтому он не исполняет просьбы Гамлета и не устраивает матросам доступа к королю и королеве, а сам передает письма через некоего Клаудио, а тот с придворным направляет их королю.

После высылки Гамлета в Англию Горацио идет на службу к королю-отравителю. Напомним, что в Эльсиноре швейцарцы (Бернардо, Франциско, Марцеллус) — не только стражники, но и соглядатаи (Рейнальдо). На кладбище Горацио делает вид, что не знает, кого хоронят «по усеченному обряду». Но происходит очень любопытный диалог:

Гамлет:

Какое бесчувствие. Копает могилу — и поёт.

Горацио:

Привычка закалила его сердце.

Гамлет:

Ты прав. Пока рука не загрубеет, и сердце чувствительно. (V, 1)

Горацио только что убил (или не спас) Офелию, а Гамлет убил Полония и отослал на смерть школьных приятелей. Гамлету приходится оправдываться перед Горацио за то, что он отправил на смерть Розенкранца и Гильденстерна. Горацио сам наведет его на эту тему. Аргументацией Гамлета Горацио, видимо, будет удовлетворен, поскольку она оправдывает, в частности, и убийство Офелии.

Горацио

Это значит,

Что Розенкранц и Гильденстерн спешат

К своей же гибели?

Гамлет

И что с того?

Они нашли занятие по вкусу

И этим сами смерть себе избрали.

Их кровь — она на них, а не на мне.

Ничтожество должно блюсти приличья,

А не соваться меж двумя клинками,

Когда противники дерутся насмерть.

Горацио

Однако ничего себе король!.. (V, 2)

Горацио забыл, что он сам не только не удивлялся душевным качествам короля, но и иронизировал по этому поводу над Гамлетом. А заодно и выведывал, что же сказал Призрак принцу:

Гамлет

Тогда откроюсь.

Ещё не знала Дания мерзавца

Подобного тому, кто нам известен.

Горацио

Однако, чтобы это сообщить,

Не стоило являться с того света. (I, 5)

Если допустить, что Горацио — искренний друг, то Шекспир при всей общепризнанной гениальности его поэзии — драматург-троечник. Только тогда понятно, почему он дал «верному другу» самое неподходящее имя (у Фонвизина оно звучало бы Курвец-Разумник). И выпустил Горацио с доносом («не в характере», как пишет шекспировед Игорь Шайтанов) в сцене предупреждения королевы о готовящемся восстании. (На сцене три человека, а в труппе «Глобуса» 12–15, зачем же выпускать в столь «нехарактерной роли» именно Горацио?) Потом тот же герой и тоже «не в характере» предупреждает (по Первому фолио) Клавдия о том, что бунт уже начался.

Каждое появление Горацио и почти каждая его реплика — или откровенно лживы, или прикровенно двусмысленны (Горацио делает только то, что выгодно ему в данную минуту).

Почему-то никто не задает и другого вопроса: что же Горацио не отправился в Англию вместе с лучшим своим другом? Если б он сам вызвался разделить с принцем его изгнание, разве бы Клавдий посмел запретить?

Но Гамлет прямо не попросил Горацио, и он преспокойно остается при дворе якобы ненавистного ему Клавдия. (Вспомним, что до встречи с Гамлетом Горацио, по его собственным словам, «друг этой страны» и поклонник «нашего правительства».) Шекспироведы не задают и другого простого вопроса (единственное исключение тут, как указал Игорь Шайтанов, — Харольд Дженкинс): почему это Горацио, живший по возвращении в Эльсинор не в замке, а где-то рядом (иначе б он встретил принца сразу), после высылки Гамлета остается в замке? И почему он вхож к королеве? И почему король, которому он при Гамлете и представлен-то не был, теперь дает ему поручения и обращается good Horatio?

«Лучший и единственный друг Гамлета» идет на службу к королю, уже прекрасно зная, что Клавдий — убийца отца его единственного друга.

Впрочем, Дженкинс заблуждается, говоря, что «роль служителя или советника при королеве странна для Горацио, и драматург скоро забывает о ней». Горацио не «служитель при королеве», а шпион Клавдия («вассал короля», как сказал бы Марцелл). Из шекспировского текста следует, что это король послал Горацио рассказать королеве об опасном сумасшествии Офелии. И что именно по наущению короля Горацио приводит Офелию к королеве. Доказательства? Да то, что сразу вслед за Горацио и Офелией в покоях королевы появляется сам Клавдий. И то, что именно Горацио выходит за Офелией, когда король просит «следовать за ней по пятам».

Спор Томаса Мора и Эразма Роттердамского, надо ли гуманисту становиться советником при правителе, разрешен Шекспиром. И автор «Гамлета» берет сторону Эразма, показывая, что получается из подобного хождения во власть.

Горацио, убедившийся, что Клавдий убийца, но «в силу обстоятельств» идущий к нему на службу, сам выбирает путь наемного убийцы.

Горацио — гениально прописанный Шекспиром идеальный ученик Макиавелли, который, как и Горацио, — итальянец. При нем нет подруги, его жена и муза — политика.

Попытаемся восстановить путь Горацио к сердцу Гамлета.