Галерея Миров - [5]
А ты, ты не мертв, дружище. Хотя лежишь неподвижно, как труп, от дыхания тает снег. Тебя-то мне и нужно. Скоро, когда ты уйдешь… прости, так надо, я не имею права сочувствовать, когда речь идет о судьбе, но и убивать тебя не буду, ты уж сам… но ты не спешишь, нет, ты собираешься бороться до конца… а я терпеливый, ты не представляешь насколько терпеливый… подожду, постою за твоим плечом, рядом со Смертью… отдохни, пусть твоя душа познает покой и увидит в следующей жизни лишь счастье… да, семья, дети… смысл жизни, блаженство Истинного Знания… любовь, творчество… борьба, мир… я так сказал, значит так оно и будет… ты будешь счастлив, озлобленная душа линии войн… make love, not war… к чему это я…
Мысли, мысли, разлетаются с ветром… отвык… забыл… привыкну… вспомню… зачем?
8
— …сидят и не шевелятся, — сообщил Дак.
— Жалко снайпера нет, — сказал Тео, кашлянул и сплюнул на снег. Плевок был красным… легкие, в госпиталь надо пока не поздно.
— Все равно бы не попал. Далеко. Ветер. Да и они выше нас находятся.
— Эх, были бы с нами Близняшки… — мечтательно протянула Ир.
— Ну да, ты их не отличаешь одного от другого, — ехидно заметил Тео, но намек, видно, никто не понял. Кроме него самого. Тео коротко рассмеялся, и смех, как всегда, сорвался на кровавый кашель…
— Ладно, двинулись, — устало скомандовал Пит. — Уф, хочу курить, жрать, спать… черт бы их побрал! Баг, Ланс, подъем!
Баг и Ланс со вздохом поднялись, зевая во весь рот и протирая глаза. Они были новички, первый поход… Лансу вчера исполнилось двенадцать, а Баг одиннадцать будет скоро. Солидный возраст, но все-таки в погоню их лучше бы не брать (да кто ж тогда разбирался? Пушки похватали, по шесть поделились и пошли…) Хотя держатся они молодцом. Даже Баг, девчонка, не жалуется… эти двое далеко пойдут…
— …так ровно все! Это проклятое место, — шепнула Баг Лансу, пристроившись рядом.
— А я не боюсь, — ответил Ланс, — я в это вообще не верю.
— Я тоже не боюсь. У меня крестик есть. Вот. Настоящий. Помнишь, мы когда маленькие были, заболели, и нас в госпиталь отдали. Там мне одна сестра крестик подарила, и Бог меня вылечил.
— Помню. Она и мне подарила такой же. Она хорошая. Ее Рон звали… ха, я ей еще сказал, что как вырасту, обязательно на ней женюсь… — гордо произнес Ланс. Баг хихикнула.
— Че ты смеешься! — пихнул ее локтем Ланс. — В натуре, женюсь! И заберу ее в свой клан! Я уже взрослый… и вообще…
— Если ты на ней женишься то я выйду замуж за Влада, — серьезно сказала Баг. — Я его давно люблю…
— Ну и дура! Сдался тебе этот старик? Ему ж за сорок. Седой весь, пра-а-ативный, — поддразнил ее Ланс и получил звонкий подзатыльник. — К тому же, Ир тебя за него прикончит на месте. Она говорит, что Близняшки ее.
— А зачем ей сразу двое? Одинаковых?
— Это ты Ирку спрашивай, не меня. Я тут ни при чем… Я в госпиталь пойду. Вместе с Тео, когда он соберется. И заберу Рон оттуда, или там останусь, если она со мной не пойдет… круто, «Крестоносцем» буду. Госпиталь защищать и все такое…
— Не забудь позвать меня на свадьбу, братик.
— О тебе забудешь! Как же!
— Слышь, Ир, у тебя появилась соперница, — весело намекнул Дак.
— Не болтай чушь, это просто дети, — отмахнулась Ир, — они даже говорят, как будто все эти слова подслушали у кого-то… это им как игра.
— Ха! Дети! Да между тобой и Баг разница три года!
— Три года это много, их еще прожить надо, бэби.
— Ой, ой, ой, какие мы крутые! — смеялся Дак. — Слуш, не убивай Багги, если че. Ради меня.
— Ладно уж, ради тебя… — пожала плечами Ир…
— Гады! — крикнул Пит. Народ уже хотел возмутиться, кто тут гад, но он пояснил: — они исчезли. С горы сиганули, похоже. С краю этого долбаного кратера… Прибавим ходу, пока лыжню не занесло. Мы можем их потерять.
— А может плюнуть на них? — предложил Тео.
— А может сразу в госпиталь, мастер плеваться? — съязвил Пит. — Иди, иди, тебя никто не держит.
— Да я так… разговор поддержать.
— Никаких разговоров! Полным ходом за ними!
9
— Когда снег застилает глаза,
Когда кровь на исходе почти,
Пусть твоя золотая слеза
Будет солнцем в моем пути…
— Хватит тоску нагонять. Давай чего-нибудь повеселее, — вздохнул Ив и поправил рюкзак на плечах. Он давно смирился, что молчать Рон не может, так пусть уж что-нибудь нормальное поет…
— Повеселее? Ладно, — засмеялась Рон. —
Могучий воин с рюкзаком
Среди проклятых мест
Уснул в снегу. Проснулся он,
В руке держа мой крест…
— Отвратительно, — оценил Ив.
— Спасибо, — невозмутимо ответила Рон. — А тут еще припев…
Он видел лес в холодном сне
И попадал под дождь…
…эээ… ну-у-у…
Он весь замерз, но сном его
Так просто не убьешь…
…соло на ударных… Й-е-е
— Давай-ка кой-чего обсудим… юное дарование, — сказал Ив, жестом поманив Рон к себе. Она пристроилась рядом. — Тебе опять то же самое снилось?
— Что то же самое?
— То же, что и мне.
— А что тебе снилось?
— У-у-у-у-ф, — Ива поражала ее бестолковость. Он сурово глянул на Рон и с мрачным видом стал перечислять: — пирог с яблоками. Река. Песочные замки (ты целый час долбила мой форт). Дождь. Гроза. Дом. Огонь… а потом ты начала создавать панику…
— Я? Я просто спросила, помнишь ты чего или нет.
— А потом я спросил, кто они. Ты сказала че-то… не знаю, типа, это опасные существа, бежать надо… и отрубилась…
Ни ростом, ни, судя по взгляду, опытом, ученик миродержцев не отличался, НО: на груди у него на какой-то бестолковой веревочке болтался крупный харуспекс с ОТКРЫТОЙ лицензией. Есть о чем задуматься…
В отличие от отца, Карина Каргилл очень уважала древние сказания и всегда обращалась к ним. Так вот, сразу в нескольких из них упоминалось это сияние, не угасающее ни днем, ни ночью. Там говорилось, что все харуспексы образовались из остывшего вулканического стекла: оно почернело, когда жар вулкана угас. Но были и такие, что сохранили в себе этот первозданный жар… Красный глаз, Горящий Обсидиан, Око войны — много имен давали одному и тому же явлению, но ни одно из них не было добрым, словно светящиеся изнутри камни прокляты.
Поначалу Кангасска окружала только темнота. Воздух же был неподвижен. Но совсем скоро потянуло сквозняком и появился первый цвет. Светился сам обсидиан. Дымчатый, весь в туманно-белых прожилках, он был здесь всюду. И обсидиановые пещеры, вопреки названию, напоминали скорее величественные дома Странников — с высокими купольными потолками и причудливыми наплывами по стенам. Здесь было красиво… и отчего-то невероятно спокойно.
Это дневник сказочника. Бальгар — 18-летний парень, студент биофака, но у него есть особый талант — находить в событиях обычной жизни ключи к сказкам. Очень рекомендуется тем, кому мир кажется скучным и безнадежным. Окрыляет.Этот мир был околдован нефритовой осенью. Здесь затихали птицы перед последней прощальной песней, прежде чем улететь; а цветы здесь не вяли, а таяли, как туман. Листья же вяли… и пахли зеленым чаем… На траве лежал крылатый человек…
Университет магии назывался — ни больше, ни меньше — Небесной Цитаделью. Огромный замок не спеша летел по небу, окруженный витиеватыми облаками водяного пара. Вид до горизонта — из каждого окна, причем каждый день новый. Два миллиона студентов были настоящими кругосветными путешественниками и за время обучения (от 5 до 15 лет, в зависимости от кафедры) успевали облететь чуть ли не весь мир.
Аннотация: Предыстория «Галереи миров». Что было до Зимы. (можно читать как до, так и после первой части — это не имеет значения)
В данную книгу вошли два ранних романа Джека Вэнса — «Золото и железо. (Рабы Клау)» (1952) и «Кларджес. (Жить вечно)» (1956).Золото и железо (Рабы Клау):Рой Барч, первый землянин, захваченный рабовладельцами-клау и отправленный ими на планету Магарак, должен был решить задачу сверхчеловеческой сложности — найти способ вернуться на Землю и предупредить людей о космической угрозе. Иначе все население его родной планеты могло вскоре оказаться в рабстве у инопланетян.Кларджес (Жить вечно):Гэйвин Кудеяр тщательно скрывал свое прошлое.
Где-то далеко в космосе умирают маленькие, пушистые крупики, им надо помочь. И вот Корнелий Удалов в дождь и слякоть отправляется…, нет не в космос, а на окраину Великого Гусляра — именно там находится спасение крупиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вот так бывает, подписал договор и оказался далеко от дома. Теперь задача вернуться, но это не просто.
Простите, что без предупреждения, но у меня есть к вам один разговор. Я, Тогаши Юта, в средней школе страдал синдромом восьмиклассника. Синдром восьмиклассника, настигающий людей, находящихся в переходном возрасте, не затрагивает ни тело, ни ощущения человека. Заболевание это, скорее, надуманное. Из-за него люди начинают видеть вокруг себя зло, даже находясь в окружении других людей, но к юношескому бунтарству он не имеет никакого отношения. Например, люди могут быть такого высокого мнения о себе, что им начинает казаться, что они обладают уникальными, загадочными способностями.
Когда исследователи прилетели на Венеру, они думали, что оказались в диком, первобытном мире. Но все оказалось не совсем так....
Аннотация: Заключительная часть, где заканчивается Зимняя Веда и начинается Весенняя.