Галерея Миров - [7]
Денис долго не мог вырваться из этого сна. Кричал, бежал от преследовавших его кошмаров, но они были проворнее, настигали его, били крыльями, впивались зубами в руки, лицо и шею. Боль, боль бежала за ним по пятам, а Смерть стояла рядом. Тогда только он понял, что страшнее нее ничего не может быть…
Крыса в лабиринте… загнанный зверь… полет вниз с девятого этажа… долго, вечно… выхода нет… НЕТ! НЕ-Е-ЕТ!!! ОТПУСТИТЕ! ОСТАВЬТЕ В ПОКОЕ! МАМА-А-А-А-А!!!
В последнем мучительном вопле он взмыл вверх, вырвался из кошмара, захлебнулся тяжелым кашлем, который, казалось, разорвет тело на части. Но теперь это не имело значения, он победил… он смог…
Теперь Денис услышал свой вопль наяву, почувствовал, что ударил кого-то, махая руками, как в кошмаре… чьи-то руки хватали его за запястья, прижимали их к полу, но это были живые человеческие руки… слава Богу… кошмар кончился… настало время пустоты.
Что это было — временная отключка, провал в памяти, сон без сновидений? Просто пустота, мирная и чистая, длиной всего в миг. Чтобы совсем вернуться, нужно было время…
Денис очнулся в тепле двух шерстяных одеял. Раны были крепко перевязаны настоящими бинтами, похоже, пропитанными лечебной мазью, от которой шел еле уловимый мятный запах, как от мелиссы, с которой дачники пьют чай. Пахло еще сыростью и кровью на фоне целого букета аптечных ароматов. Боль существовала где-то на втором плане, глухая, притупленная, равнодушная. Наркотики? Может быть. Но такой мир в душе… как в детстве… до войны…
Кто-то положил руку Денису на лоб и нежно провел рукой по волосам. А он открыл глаза и улыбнулся светловолосой девочке-ангелу с усталыми малахитовыми глазами и тонким аристократическим лицом, перемазанным камуфляжной краской.
— Добро пожаловать назад! — тихонько сказала она и, улыбаясь, добавила: — я так рада, что ты живой…
— И я… — прошептал Денис, — у тебя губы разбиты… это я, да?
— Нет… правда не ты. Все в порядке. Только не шевелись, не тревожь раны.
— Хорошо. Дай водички, ангел…
Денис пил воду долго и жадно, глядя на единственное в мире лицо, лицо девочки лет пятнадцати по старому счету. Он совсем ни о чем не думал, в голове все плыло…
— …нет Ив, не трогай его пока… он под наркотиками… вряд ли скажет чего-нибудь… пусть выспится…
— Жить будет?
— Будет. Он крепкий парень… спи, солдат, теперь тебя лечит сон… самый лучший врач.
Он давно не видел снов, уже забыл, что это такое. Значит, пора вспомнить.
Россыпь радужных брызг… цветные осколки летят назад и складываются в целый мир, с синим небом, белыми облаками, зеленой травой; свет режет отвыкшие от него глаза…
— Мама, мама, не уходи…
— Я ненадолго, сынок. Скоро вернусь…
Он знал, что сейчас, буквально через несколько минут, здесь загремят взрывы, разметая на клочки весь привычный мир. Он хотел сказать, предупредить, но для этого в его детском языке просто не хватало слов…
— Мама, мне страшно! Останься, пожалуйста, — маленький Денис заплакал и прижался к матери. Детские слезы впитывались в старый бархат ее платья… бархат, желтый и мягкий, запомнился навсегда…
— Ну не плачь. Ты же мужчина, а мужчины не плачут. Я скоро вернусь.
— Мама, мама? — сказал он, чувствуя, как его голос «взрослеет» за какой-то миг.
Весь мир поплыл куда-то, будто ветер рушил картину из цветного песка, смешивая все тона в один — серый, и, сдувая его, оголял черную поверхность, похожую на стекло иллюминатора, отделяющего людей от космоса, только пустого, без звезд… и в пустоте — вой, протяжный, невыносимо громкий, на одной ноте, неведомой человеческому слуху…
Коридоры… бег… лестницы… вверх-вниз… вниз-вверх… крылья за спиной… летать страшно… кусочки и обрывки миллионов снов, которые не запомнились. Путаница мыслей…
Икона в Храме… Мария с младенцем… светловолосая зеленоглазая девочка с ребенком на руках… краски из драгоценных камней… янтарные волосы, рубиновые губы, бриллиантовая одежда… у девочки глаза из чистого малахита, у ребенка — из бирюзы…
Больно… грустно… хочется выть от одиночества и несправедливости… как в том сне, когда не хватало слов… ЗА ЧТО?! НЕ ХОЧУ! КТО-НИБУДЬ! ПОМОГИТЕ!
— Ты кричал во сне, — услышал Денис.
— Это был плохой сон, — сказал он. — Вернее, не то чтобы плохой… грустный.
— Тебе очень больно? Я могу сделать обезболивающее…
— Нет, спасибо, я потерплю. Мне уже лучше.
— Значит, настало время поговорить, — сурово сказал низкий и грубый голос. Его обладателем был крепкий широкоплечий парень с лицом, словно выточенным из камня, которое пересекал давний шрам. Возраст его, по всей видимости, был близок к возрасту довоенного призывника. Парень поднялся с ящика, на котором сидел, и подошел к раненому, взирая на него с высоты своего роста. — Кто ты?
— Я Денис, «Чайка».
— Похож, — усмехнулся парень. — Оружие — фиговая двустволка, а комбинезон, наверно, с «Грифа» снял.
Действительно, «Гриф» на одежде Дениса был подкрашен белой краской на манер чайки.
— Ну уж чем богаты… — вздохнул Денис, сделав неопределенный жест здоровой рукой. Больная рука была примотана бинтами к телу и даже не шевелилась.
— Летят чайки над волнами… — произнес Ив, совершенно не соблюдая ритма.
Университет магии назывался — ни больше, ни меньше — Небесной Цитаделью. Огромный замок не спеша летел по небу, окруженный витиеватыми облаками водяного пара. Вид до горизонта — из каждого окна, причем каждый день новый. Два миллиона студентов были настоящими кругосветными путешественниками и за время обучения (от 5 до 15 лет, в зависимости от кафедры) успевали облететь чуть ли не весь мир.
Это дневник сказочника. Бальгар — 18-летний парень, студент биофака, но у него есть особый талант — находить в событиях обычной жизни ключи к сказкам. Очень рекомендуется тем, кому мир кажется скучным и безнадежным. Окрыляет.Этот мир был околдован нефритовой осенью. Здесь затихали птицы перед последней прощальной песней, прежде чем улететь; а цветы здесь не вяли, а таяли, как туман. Листья же вяли… и пахли зеленым чаем… На траве лежал крылатый человек…
Ни ростом, ни, судя по взгляду, опытом, ученик миродержцев не отличался, НО: на груди у него на какой-то бестолковой веревочке болтался крупный харуспекс с ОТКРЫТОЙ лицензией. Есть о чем задуматься…
В отличие от отца, Карина Каргилл очень уважала древние сказания и всегда обращалась к ним. Так вот, сразу в нескольких из них упоминалось это сияние, не угасающее ни днем, ни ночью. Там говорилось, что все харуспексы образовались из остывшего вулканического стекла: оно почернело, когда жар вулкана угас. Но были и такие, что сохранили в себе этот первозданный жар… Красный глаз, Горящий Обсидиан, Око войны — много имен давали одному и тому же явлению, но ни одно из них не было добрым, словно светящиеся изнутри камни прокляты.
Поначалу Кангасска окружала только темнота. Воздух же был неподвижен. Но совсем скоро потянуло сквозняком и появился первый цвет. Светился сам обсидиан. Дымчатый, весь в туманно-белых прожилках, он был здесь всюду. И обсидиановые пещеры, вопреки названию, напоминали скорее величественные дома Странников — с высокими купольными потолками и причудливыми наплывами по стенам. Здесь было красиво… и отчего-то невероятно спокойно.
Аннотация: Заключительная часть, где заканчивается Зимняя Веда и начинается Весенняя.
Большой Совет планеты Артума обсуждает вопрос об экспедиции на Землю. С одной стороны, на ней имеются явные признаки цивилизации, а с другой — по таким признакам нельзя судить о степени развития общества. Чтобы установить истину, на Землю решили послать двух разведчиков-детективов.
С батискафом случилась авария, и он упал на дно океана. Внутри аппарата находится один человек — Володя Уральцев. У него есть всё: электричество, пища, воздух — нет только связи. И в ожидании спасения он боится одного: что сойдет с ума раньше, чем его найдут спасатели.
На неисследованной планете происходит контакт разведчики с Земли с разумными обитателями планеты, чья концепция жизни является совершенно отличной от земной.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.
Аннотация: Предыстория «Галереи миров». Что было до Зимы. (можно читать как до, так и после первой части — это не имеет значения)