Габсбурги. Блеск и нищета одной королевской династии - [82]

Шрифт
Интервал

Белые и искрящиеся, новехонькие с иголочки, из земли вырастали дворцы высшей знати, более тяжеловесные, чем большинство дворцов в Париже и Риме. Они были такими высокими, что в узких улицах внутреннего города, приходилось сворачивать шею, чтобы увидеть, ангелов и земных созданий, украшавших крыши совсем в итальянской манере. За городскими стенами, над обломками и пеплом пригородов, где когда-то раскинули лагерь турки, появилась длинная череда летних дворцов. Они утопали в роскошных садах и были наполнены итальянским духом с игрой света и теней, воздухом и искрящейся водой, живой изгородью, подстриженной в виде стены из темнозеленых тис, на фоне буков и грабов светлели дорожки из гравия и скульптуры из песчаника.

Это была последняя эпоха королей, последний апофеоз монархии перед

И на высочайшей вершине европейского придворного мира находился император Священной Римской империи. В обществе, в котором иерархия была страстным стремлением каждого в отдельности, император имел преимущественное право перед всеми остальными монархами. Неважно, как далеко король Франции продвигал свои войска, неважно, какой роскошный дворец он построил, и какая расточительность царила при его дворе — его послы должны были каждый раз уступать преимущественное право императорским послам.

Буквально с детства все члены дома Габсбургов тщательно приучались к той выдающейся роли, которую они однажды будут играть. Наследнику трона Леопольда I, эрцгерцогу Иосифу, было только два с половиной года, когда он 5 января 1681 года впервые публично появился при дворе, и народ был допущен, чтобы поцеловать ему руку.

Леопольд и его сыновья с педантической точностью усвоили правила этикета и протокола. То, что Леопольд отказался снять шляпу перед сыном Собесского, не имело ничего общего с презрением или невоспитанностью, но как раз полностью соответствовало предписаниям того этикета. Когда эрцгерцог Иосиф стал императором Иосифом I, он отказывался сидеть за столом с простым князем, даже тогда, когда он проезжал по землям этого князя, в замке которого он гостил. Младший сын Леопольда, позднее император Карл VI, не хотел пожать руку новоиспеченному «Королю Пруссии», потому что тот прежде был всего лишь курфюрстом.

Когда однажды, Леопольд лежал больной в постели, и его личный врач осматривал его, было слышно, как он воскликнул: «Стойте! Это священная часть нашего императорского тела!»

Никто не приближался к императору, не исполнив «испанского реверанса», который заключался в том, чтобы трижды глубоко поклониться и упасть на одно колено. Покидая высокую персону, следовало снова исполнить три поклона, на этот раз, пятясь назад. Существовало также предписание выполнять «испанский реверанс», когда имя императора произносилось публично. Русский посол в 1687 году создал в некотором роде дипломатическое затруднение, когда он отказался исполнить перед императором «испанский реверанс», ссылаясь на то, что три поклона подобает отвешивать исключительно только святой троице.

Менее значительным членам императорской семьи и высшим кругам аристократии полагался «французский реверанс», полупоклон.

Буквально все, каждый случай был предписан в правилах протокола: на сколько ступеней по широкой барочной лестнице император должен был спуститься для приема пришедшего с визитом государя, должен ли он при этом быть в головном уборе или его голова должна быть не покрыта, и какие слова для приветствия следовало произносить.

Когда курфюрст Август Саксонский[277] в 1695 году посетил Вену, Леопольд и его сын Иосиф выехали для приветствия на мост через Дунай, вышли из кареты, прошли точно отсчитанные десять шагов и остановились. Курфюрсту следовало пройти недостающие тридцать шагов, чтобы встреча состоялась.

Этикет был удобным средством взаимопонимания, позволяя выразить то, что не могло быть облечено в слова. В 1655 году, во время избрания его Римским императором, Леопольд ожидал наверху на лестнице, чтобы принять курфюрстов. Когда они начали подниматься по ступеням, Леопольд должен был для приветствия спуститься на три ступени, чтобы потом, поднимаясь по правую руку от них, снова иметь преимущественное право пройти первым. Однако, когда появился курфюрст из Майнца, чей голос был отдан французскому кандидату, Леопольд спустился вниз только на две ступеньки (может быть по рассеянности, но скорее всего преднамеренно) и ожидал там. В ответ на это, курфюрст из Майнца остался стоять внизу на лестнице, словно аршин проглотил, и отказывался двинуться с места, пока камергер не напомнил Леопольду, что он задолжал курфюрсту еще одну ступеньку.

Император и его двор на фоне великолепных декораций города давали некое подобие ежедневного театрального представления с продолжением. Вокруг императора непрерывно исполнялся искусный ритуал, соответствующий времени дня и временам года. В своей основе ритуал опирался на церемониал герцогов Бургундии, потом он был официально оформлен и заморожен в Испании Филиппа II и, наконец, приукрашен дальше католической антиреформацией в Австрии.

Этот сложный ритуал управлялся сотнями придворных, которые входили в штат двора, образуя домашнее хозяйство императора. Хор этого представления, наряду с большим числом государственных служащих, состоял из целого войска ремесленников и слуг: золотых дел мастеров и парикмахеров, кузнецов оружия и каретников, трубачей, изготовителей париков, литейщиков пуговиц, истопников, кондитеров и многих других, необходимых во дворце ремесленников. В Хофбурге не было достаточно места для проживания и размещения всего скопления придворных и слуг: большинство было расселено в городских домах, которые они получали в ленное владение. Это обстоятельство, в сочетании с узостью обнесенного стенами внутреннего города, приводило к более близким отношениям двора с ежедневной жизнью города, чем это обыкновенно было принято, где бы то ни было. В действительности, почти каждый в городе каким-нибудь образом жил милостями двора. И вся тяжеловесная шарада придворной жизни разыгрывалась, в известной степени, на глазах соседей. Хотя это доверие и тесная связь ни в коей мере не нарушали границ строгого расслоения общественного устройства, тем не менее, оно глубоко влияло на общий вкус и поведение. Все следовали моде, привычкам и времяпровождению при дворе. В большом театре, каким был барочный город, даже зрители, время от времени, могли сыграть роль на центральной сцене.


Рекомендуем почитать
Заяшников Сергей Иванович. Биография

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Беседы с Ли Куан Ю. Гражданин Сингапур, или Как создают нации

Перед вами – яркий и необычный политический портрет одного из крупнейших в мире государственных деятелей, созданный Томом Плейтом после двух дней напряженных конфиденциальных бесед, которые прошли в Сингапуре в июле 2009 г. В своей книге автор пытается ответить на вопрос: кто же такой на самом деле Ли Куан Ю, знаменитый азиатский политический мыслитель, строитель новой нации, воплотивший в жизнь главные принципы азиатского менталитета? Для широкого круга читателей.


Жизнь сэра Артура Конан Дойла. Человек, который был Шерлоком Холмсом

Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».


Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).