Футурономия. Социум - [68]
Однако идеологию порушили, а община сама разбежалась. Примитивный консюмеризм, насаждаемый повсеместно в третьем мире, разъедает общину, как кислота. Ну и что с этим делать? Непонятно.
Для того, чтобы разделение на элиту и остальное большинство приобрело законченную форму, необходимо как-то ласково и доходчиво объяснить своим бывшим согражданам, что с первого января они официально становятся рабами. И подсластить пилюлю, объявив, что законы государства на них впредь не распространяются. Жить впредь придется по понятиям, принятым в данной им сверху общине. То, что права изымаются, а мораль общины оказывается жестче законов, и к тому же постоянно меняется в зависимости от нужд элиты, люди узнают потом, когда попривыкнут. В общине даже микрофронда не пройдет. Община — это единство мыслей и контроль.
С другой стороны, непонятно, как в общины будут объединять? Объявления на входных дверях повесят? Трудно отыскать людей, которые бы мыслили одинаково.
Община — это объединение людей. Но община — это также и способ организации. Технология сопричастности, если так можно выразиться.
Община — единство целей и способов их достижения. Единство мыслей — всего лишь побочный эффект, возникающий по ходу действия. Не нужно искать людей с одинаковыми мыслями, найдите людей с одинаковыми интересами. Мысли у них уже потом синхронизируются. Но тут есть фокус. Чтобы толпа людей с одинаковыми интересами стала общиной, сам факт объединения в общину должен способствовать достижению интересов.
Если рассматривать только общность интересов, получится довольно размытое представление об общинах. Например, Союзы писателей и тому подобные общественные организации общинами не были. Хотя и деньгами распоряжались и идеологический догляд в них был поставлен очень даже не слабо. Да и инженеры, конечно, не община. Как сказала Наталья Галкина — замечательный писатель — не город маленький, а слой тонкий. Слой, конечно, не община. А вот сектанты — это да. Община Виссариона, например. Очень даже страшная штука. У меня знакомая туда попала, так что я знаю об этом не понаслышке. И сект становится все больше и больше. Для меня община в современных условиях — это, в первую очередь, строгое соблюдение неписанных законов, понятий. О которых нельзя прочитать, которые нельзя обсуждать, но о которых все знают и соблюдают строже, чем законы государства.
Отличается ли община от гражданского общества?
Община — образование закрытое. Единомыслие для его членов условие обязательное. Можно сказать, что любая община — это своеобразная утопия, следовательно без тотального контроля обойтись не может. Община не приспособлена к общению с внешним миром, поскольку внешняя информация неминуемо вносит коррективы в понятия, нарушает их целостность, лишает их абсолютной ценности. Кстати, в американских фильмах и сериалах часто показывают секты, существующие автономно. Решения там выносятся по понятиям. Гражданское общество, вроде бы, объединение людей с разными взглядами и убеждениями. Однако предполагается, что решения в нем тоже выносятся по понятиям. В любом объединении, каким бы демократическим путем оно не складывалось, рано или поздно обнаруживается группа людей, понятия которых оказываются «правильнее» и «важнее» представлений других. Диктатура общества или общины, кажется мне намного более суровой, чем законы, прописанные государством.
Но существую ли общины, которые могли бы быть положительным примером? Всегда ли общины плохи?
Почему обязательно плохи? Просто надо понимать, что логика их существования отличается от государственной. Она не рассчитана на людей с различной идеологией. Как и положено утопическому объединению. Понятия — плохая основа для развития.
Кстати, понятия как раз не меняются. Как не меняется человеческая природа. Это как раз тоталитарным обществам свойственно совершать кульбиты. Законы государства и принципы общины не так уж противоречат друг другу. В Швейцарии, например, успешно действует прямая демократия, своего рода вечевое правление. Общинное сознание является вполне функциональной частью государственного механизма. И оно вполне удачно работает. При этом законодательство зачастую определяет не столько конкретные нормы, сколько рамки (и нередко — в самом общем виде). Можно сказать, что такой способ правления осуществляется «по понятиям». В итоге, одно из самых консервативных обществ в мире — при этом вообще не знавшее царей и президентов. Это уникальная система, такой больше нигде в мире нет, но это не значит, что нигде больше это не сработает.
То, что хорошо для швейцарцев, необязательно будет хорошо для людей с другим менталитетом. Слова могут произноситься одинаковые, не исключено, что и те же самые, что используют швейцарцы, но смысл будет предсказуемо вкладываться с поправкой на национальные особенности. Наверняка, есть и примеры удачных общин. Какие-нибудь староверы в Аргентине, например. Но вспоминается история с Джонсом и гибелью Джонстауна. Религиозная секта «Храм народов» основала в Гайане поселение, куда вскоре перебрались члены секты и зажили своей общиной. Довольно скоро эта история закончилась массовым самоубийством девятьсот восемнадцати человек.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Его считали волшебником, киллером, врагом рода человеческого, а он был простым исследователем, реализовавшим нуль-транспортировку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Не все люди - люди Состав цикла:1. Чужие тайны, чужие враги2. Одинаково испорченные3. Формальные письма к Нине 4. Клоп на Луне.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Что такое событие?» — этот вопрос не так прост, каким кажется. Событие есть то, что «случается», что нельзя спланировать, предсказать, заранее оценить; то, что не укладывается в голову, застает врасплох, сколько ни готовься к нему. Событие является своего рода революцией, разрывающей историю, будь то история страны, история частной жизни или же история смысла. Событие не есть «что-то» определенное, оно не укладывается в категории времени, места, возможности, и тем важнее понять, что же это такое. Тема «события» становится одной из центральных тем в континентальной философии XX–XXI века, века, столь богатого событиями. Книга «Авантюра времени» одного из ведущих современных французских философов-феноменологов Клода Романо — своеобразное введение в его философию, которую сам автор называет «феноменологией события».
В книге, название которой заимствовано у Аристотеля, представлен оригинальный анализ фигуры животного в философской традиции. Животность и феномены, к ней приравненные или с ней соприкасающиеся (такие, например, как бедность или безумие), служат в нашей культуре своего рода двойником или негативной моделью, сравнивая себя с которой человек определяет свою природу и сущность. Перед нами опыт не столько даже философской зоологии, сколько философской антропологии, отличающейся от классических антропологических и по умолчанию антропоцентричных учений тем, что обращается не к центру, в который помещает себя человек, уверенный в собственной исключительности, но к периферии и границам человеческого.
Опубликовано в журнале: «Звезда» 2017, №11 Михаил Эпштейн Эти размышления не претендуют на какую-либо научную строгость. Они субъективны, как и сама мораль, которая есть область не только личного долженствования, но и возмущенной совести. Эти заметки и продиктованы вопрошанием и недоумением по поводу таких казусов, когда морально ясные критерии добра и зла оказываются размытыми или даже перевернутыми.
Книга содержит три тома: «I — Материализм и диалектический метод», «II — Исторический материализм» и «III — Теория познания».Даёт неплохой базовый курс марксистской философии. Особенно интересена тем, что написана для иностранного, т. е. живущего в капиталистическом обществе читателя — тем самым является незаменимым на сегодняшний день пособием и для российского читателя.Источник книги находится по адресу https://priboy.online/dists/58b3315d4df2bf2eab5030f3Книга ёфицирована. О найденных ошибках, опечатках и прочие замечания сообщайте на [email protected].
Эстетика в кризисе. И потому особо нуждается в самопознании. В чем специфика эстетики как науки? В чем причина ее современного кризиса? Какова его предыстория? И какой возможен выход из него? На эти вопросы и пытается ответить данная работа доктора философских наук, профессора И.В.Малышева, ориентированная на специалистов: эстетиков, философов, культурологов.
Монография посвящена исследованию становления онтологической парадигмы трансгрессии в истории европейской и русской философии. Основное внимание в книге сосредоточено на учениях Г. В. Ф. Гегеля и Ф. Ницше как на основных источниках формирования нового типа философского мышления.Монография адресована философам, аспирантам, студентам и всем интересующимся проблемами современной онтологии.
Четвертый текст из цикла «Будущее». «Вот-вот наступит счастье» является продолжением романа «Наивный наблюдатель». Зимин принимает участие в эксперименте с ложной памятью. Он попадает в странный город, где запрещены занятия наукой. Населению обещают практическое бессмертие. Не всем это нравится. Зимин привык относиться к любым абсурдным обещаниям с иронией. Но вдруг становится сторонником нового эволюционного скачка. Более того, получает важный пост в организации, напоминающей по функциям инквизицию.
Третий текст из цикла «Будущее». Две важнейших задачи, с которыми человечество столкнется в будущем, уже известны: окончательное разделение общества на элиту и прочее население и широкое применение методов управления сознанием, в частности, использование ложной памяти. Звучит угрожающе, но не все так очевидно. Плохо это или хорошо — вопрос открытый. Зимин, психофизик, занят переносом сознания на внешний носитель. Покинув Институт по моральным соображениям, он оказывается сначала в Трущобах, где с удивлением наблюдает за странной жизнью современного общества, а потом и в Усадьбе — поселении элиты.
«Внутреннее задержание» — пятый текст из цикла «Будущее». Продолжение «Наивного наблюдателя» и «Вот-вот наступит счастье». Из-за постороннего влияния Зимину не удается вернуться в базовую реальность. Не помогла и помощь напарника и друга Горского. Спасение Зимина неожиданно оказывается связано с появлением загадочной женщины Нины Вернон.
Сборник фантастических рассказовСОДЕРЖАНИЕ:1. Будущее и олигарх 2. Проблема гениальности 3. Иллюзии и искушения 4. Равнодушный враг 5. Первые неудачи 6. Тихая поступь утопии 7. Перебежчик 8. Полезный сожитель 9. Городские легенды 10. Окончательная книга 11. О невозможности покупки души 12. Конец своеволия.