Фуллстоп - [19]

— А вы новая школа? — не удержался Александр. — Что такое психотехнический анализ?

Его собеседник досадливо махнул рукой.

— Обычная терминологическая шутка. Знаете, в научной среде все друг другу конкуренты и завистники, пока вперед не вырывается тот, у кого есть результат. А вот с результатом у нас хуже всего, как ни поверяли алгеброй гармонию. Плетемся в хвосте событий, решаем проблему постфактум, как говорится.

— «Слово было ранее числа, а луну — сначала мы увидели», — с улыбкой процитировал Александр. — Что, техника подводит?

Кудрявый поморщился точно таким же манером, как это делал Солонина, так что Александр заподозрил в них родственников или близких друзей, никак не конкурентов.

— Нет, техника у нас самоновейшая. Человек — вот фактор икс, который портит нам все расчеты, его техникой не проверишь. Пишут сейчас многие, да почти что все, слава богу, поголовная грамотность в стране, не Африка отстающая, но вызвать цветок для изучения не можем. Даже фазу бутона. Парадокс?

— Ну почему же. Разделенный потенциал, клубы единомышленников…

— Вот именно, — кивнул его собеседник, поднимая палец вверх. — А как определить потенциал неразделенный? При каком сочетании возникает переход из количества в качество?

— Сложный вопрос. — Александр вспомнил разговор с мамой Сашки и тут же скривился, словно от зубной боли, не было ведь ни Сашки, ни мамы. — Но это к лучшему, быть может, цветы опасны.

— Атом тоже опасен. Был, пока в нем не разобрались специалисты. Теперь строим атомные… — он на секунду запнулся, — электростанции для всеобщего блага. Тут ведь как подойти, как эксплуатировать, как управлять. Тот, кто оседлает этого конька-горбунка, войдет в историю, но пока что никого не нашлось. А почему? Потому что единственным источником полезной информации, способствующей этому, остается создатель цветка.

Очки-хамелеоны приподнялись, открыв серые глаза навыкате. В глазах этих было что-то рачье: холодное, водянистое, и Александр непроизвольно поежился.

— При всем желании не могу вспомнить о себе ничего подходящего для вашей задачи.

— Все так говорят, — непонятно отозвался тот, возвращая очки на место. — На самом деле эти воспоминания не всегда приятны, поскольку имеют в основе неизящную мотивацию. По большей части жажду внимания, выраженного в славе или деньгах. Объем информации в наш век стал огромен, радио, телевидение, опять же самолеты возят куда угодно. Чужое захваченное внимание правит миром, за него люди в наше время готовы рвать друг другу глотки, особенно в творческой среде.

— Вы шутите? По-вашему, возможно создать шедевр лишь для того, чтобы привлечь к себе внимание?

— Громкое слово, — засмеялся кудрявый. — Что же вы думаете, цветы порождаются только шедеврами? Нет, Александр Дмитриевич, далеко не так. Но вложенные автором усилия, но его страсть, но желание, но еще черт знает что — вот то, что раздвигает границы физики и вызывает ответную реакцию там. А текст сам по себе на трезвый взгляд может быть простым, скучным или малопонятным. Так что изучать написанное абсолютно бессмысленно для понимания механики процесса.

— Чем тогда я смогу вам помочь?

— Мы, кажется, пришли.

При последних словах они поднялись на площадку перед корпусом и остались на верхней ступени. Цветок стоял так же, как Александр запомнил с утра, но при их появлении соцветие пришло в движение. Пламенея красными всполохами, оно развернулось в их сторону, словно огромный радар. Уходящий в будку стебель частично лежал на плитах, поднимаясь вверх только там, где начинался просвет между деревьями. С этим изгибом и развернутой головой он напоминал кобру в стойке.

— Пройдите-ка вперед, — велел Александру спутник, при этом настойчиво подталкивая его в спину. — Много не надо, метра два-три. Давайте.

Александр сунул руки в карманы, чтобы было незаметно волнение, и осторожно двинулся в направлении стебля. О том, что кудрявый последовал его примеру, Александр догадался по тому, как цветок вздрогнул и склонил голову, точно рассматривая гостя. После этого оттенки внезапно изменились с красных на багровые, и даже с переходом в черноту. Александр оглянулся — его спутник быстро отступил на исходную позицию. Несколько минут соцветие продолжало багроветь, а потом вернулось к красному спектру.

Александр посмотрел на выражение лица кудрявого и в глубине души почему-то позлорадствовал.

— Технику вашу, наверное, тоже заглушит, потому что телефоны тут не работают, — напомнил он. — Как вы собираетесь его изучать?

— Ну что вы как маленький, Александр Дмитриевич, — рассеянно отозвался кудрявый, думая о чем-то своем. — Цветок мы трогать не будем, конечно. Да нам и незачем его трогать. Единственный интересный для нас объект исследования — это вы.

Александр опять почувствовал во рту привкус картона.

— Я?

— Вы же хотели послужить науке? Или уже передумали?

— Да, но… — Александр вспомнил врача и взял себя в руки: — Я сделаю все, что в моих силах.

— Вот и отлично. Вместе с вами мы прекрасно справимся с проблемой. Кстати, я не представился? Дживан. Отчество мое вы все равно не произнесете, поэтому его опустим.

Александр недоверчиво посмотрел на него — имя показалось иностранным, но, с другой стороны, в интернациональном государстве полно имен, которые он мог никогда не слышать, потому что в тех краях не бывал. Он подождал фамилии, но не дождался.