Фридрих Барбаросса - [25]
После уточнения этих целей намечаются различные методы их достижения в зависимости от того, какое значение придается Германии, а какое — империи. Можно считать, что обе части программы были четко разграничены или наоборот — тесно взаимосвязаны, потому что восстановление королевской власти в Германии имело целью обеспечение упрочения власти имперской.
Придавая своей политике это второе значение, Фридрих имел в виду анархию в Германском королевстве, не выделяя это как отдельную цель, потому что считал Германию лишь инструментом для достижения своих имперских планов и был намерен поставить ее потенциал на службу империи.
Не похоже, чтобы в своей идее об империи он оставил достаточно места для мечты о мировом господстве, которое должно было объять весь христианский мир. В его окружении, конечно же, были какие-нибудь прелаты или рыцари, в мечтах своих иногда заносившиеся в такие высоты. Может быть, даже в глубине души, в каком-нибудь лихорадочном порыве он и сам мог воодушевиться до такой степени, чтобы поверить в возможность стать властелином мира. Но он был чересчур реалистом и слишком настойчиво преследовал ясные цели, чтобы подолгу гоняться за химерами. Для него империя, славу которой он хотел восстановить, была романо-германской, то есть ее суверенная юрисдикция распространялась на три королевства: Германию, Италию и Бургундию. Следовательно, это была империя Карла Великого, какой он себе ее представлял и какой хотел видеть, а именно — империя Каролингов, в которой главным звеном станет Германия. Исходя из этой идеи он разрабатывает то, что один историк впоследствии назовет «его великим замыслом», то есть проект, одновременно германский и имперский.
В Германии его авторитет требует восстановления высшей суверенной власти и контроля в собственных интересах за процессом феодализации, нанесшим серьезный ущерб монархическому устройству, начиная с борьбы за инвеституру и в период правления Лотаря III. Фридрих принимает феодальную основу как данность и даже считает, что лен, полученный по наследству, становится выморочным, если за ним не признается юридического положения, позволяющего его определить как объект публичного или частного права. Для него нет лена, а есть лишь ленники, которые получают лены в зависимости от своей службы (нижние ступени вассальной лестницы) или выполняемых функций (верхушка иерархии). Герцоги, маркграфы и епископы получают лены согласно прерогативам, распространяющимся исключительно на общее достояние и являющимся наследственными согласно феодальному обычаю, уже введенному в стране. В качестве вассалов-ленников они обязаны служить королю. Если они не выполняют свой долг, король конфискует их лен — отбирает у них герцогство или графство, отменяет их права на них, но не имеет права на этом основании завладеть их личным (наследным) имуществом. Из этой системы извлекают выгоду обе стороны: монарх — потому что делает принцев представителями своей власти, принцы — потому что получают гарантию на свои титулы и должности. Во всяком случае, поскольку феодальная практика заключает в себе определенный риск паралича и анархии, Фридрих Барбаросса намерен укрепить суверенную власть, принадлежащую исключительно королю и, восстанавливая порядок внутри страны, навязать свои законы и собственное правосудие путем введения правил и соответствующих учреждений, прежде всего мировых судов, на всей территории королевства (Landfriede) с тем, чтобы им подчинялись все принцы.
Для успешного проведения этих мер необходимо постоянно поддерживать и укреплять суверенный контроль, иначе принцы найдут способ для всемерного упрочения своей автономии — что им позволит сделать в следующем веке Фридрих II.
Для империи программа направлена на создание территориального пространства, особенно крепко удерживаемого императором, который из этого пространства будет наблюдать за всеми остальными землями. Оно охватит юг Германии — Верхнюю Германию — и будет включать среднюю Рейнскую область, Швабию (принадлежащую Фридриху), Баварию, Австрию и соседние области (Каринтию, Тироль, Штирию), которые надо будет раздать верным принцам и друзьям. Оно охватит Альпы и Ломбардию, которую надо будет покорить и в которой тоже будут созданы властные структуры. Из этого твердого ядра легко будет опекать Северную Германию, Центральную и Южную Италию через королевских наместников. И тогда Фридрих тоже станет настоящим императором Запада, рядом с которым все прочие короли будут не более чем корольками (reguli), как заявит его канцлер Капетингу Людовику VII.
Деятельность в Германии была делом предварительным, вторжение в Бургундию — второстепенным, а решение итальянской задачи — первоочередным. Укрепление империи состояло, прежде всего, в успешной деятельности на полуострове, причем действовать надо было в оттоновских традициях, из личных амбиций и из желания власти, а не — как это утверждает историк Иоганн Халлер — для получения преимущества в торговле и контроля над путями из Баварии и Австрии в Венецию. Ибо такое объяснение вновь привело бы к предположению, что, с одной стороны, сообщение между Германией и Адриатикой было хорошо налажено — а это было не так, — а с другой стороны, что Фридрих был готов к экономическим выводам, тогда как по духу они были ему совершенно чужды.
