ФРГ. Штрихи к портрету - [46]
Здесь уютно, тепло, весело и, согласитесь, неплохо. 1[о вот пиво выпито, сосиски съедены, и нам пора. Нас ждет Гамбург. Уже вечерний Гамбург. На дворе темно. И как изменился наш Реепербан. Его не узнать. Куда девалось убожество как бы наспех сломленных зданий, составляющих эту улицу. Все утонуло в море огней. Гирлянды лампочек всех цветов, «неоны», «блитцы», прожекторы, наименования заведений: «Красный фонарь», «У пиратов», «Якорь дружбы». Из полуоткрытых дверей вырываются вопли включенных на полную мощность динамиков.
Шире шаг, читатель. В этих заведениях не играют старомодных вальсов. Здесь нам с вами делать нечего.
Тема Реепербана не нова для местной печати. И правой, и левой, и «независимой». Выступают поли тики. Репортеры делают опросы. Мнения? Разные. Все зависит от того, кто кого спрашивает.
В конечном счете рассуждения сводятся к сакраментальной фразе:
— Бизнес есть бизнес!
Гамбург — огромный, сложный город со своими достоинствами и недостатками, со своими привлекательными и отталкивающими сторонами.
Мне этот город нравится, поэтому, когда приходится здесь бывать, я стараюсь затянуть расставание и, как правило, уезжаю под вечер. На закате. Когда поезд выползает на мост, я всегда прилипаю к окну, стараясь удержать в памяти открывающуюся панораму. Низкое, расползшееся по горизонту солнце. Пылающая Эльба. Четкие, почти черные силуэты пароходов. Частокол шпилей, узких и длинных, как поднятые рапиры. Некоторых из них я знаю: Петри, Якоби, Николай… но большинства не знаю. Это трубы гамбургских заводов и фабрик.
Гамбург слишком велик и многообразен, чтобы уместиться в одной главе. Даже затянувшейся. Я это понимаю и ограничиваю себя одним эпизодом.
В городе тысячи улиц, и, называя адрес, я боялся, что шофер такси не знает той, что мне требовалась. Тарненбекштрассе, 66.
— Вы в музей Тельмана?
— Да.
— Боюсь, что опоздаем, но попробуем.
Я знаю, как умеют ездить таксисты, когда захотят. Мы словно уходили от погони. Избегали широких магистралей со светофорами, пробираясь переулками, визжали тормозами. На одном из перекрестков он остановил машину и, не говоря ни слова, оставил меня одного. Мне было видно из окна, как он подошел к какой-то молодой женщине, что-то объяснил ей, вернулся ко мне и жестом показал, что я должен выйти.
— Все в порядке, пойдемте.
Мы подошли к поджидавшей нас женщине. Она протянула мне руку и сказала: «Еще минута, другая, и вы бы меня уже не догнали. Вы хотите посетить музей Эрнста Тельмана? Проходите».
Я взглянул на таксиста.
— Не беспокойтесь. Я вас обожду.
Мы вошли в высокую стеклянную дверь и очутились и большом, светлом помещении. Плакаты. Стенды. Фотографии. Книги. Немногочисленные личные вещи Тельмана. Известные с детства по фотографиям и плакатам: гимнастерка, фуражка, портупея…
Да. В этом доме жил Эрнст Тельман — вождь немецких коммунистов. А сейчас здесь музей, посвященный деятельности партии.
Мой таксист честно ожидал меня в машине. По пути мы разговорились. На мою шутку о том, что в Гамбурге мило памятников, в частности нет памятника Эрнсту Тельману, ответил совершенно серьезно:
— Будет.
И ДРУГИЕ ГОРОДА…
В Западной Германии около двадцати трех тысяч насоленных пунктов. В том числе: насчитывающих свыше одного миллиона жителей — три, свыше пятисот тысяч — десять, от двухсот до пятисот — восемнадцать, ну и так далее. Всех не объедешь. Тем более не осмотришь. А жаль! Почти каждый из них имеет свои неповторимые черты. В этом, пожалуй, одна из главных особенностей всей страны. Естественные внутренние границы предопределили локальное развитие ее областей. Это нашло свое отражение не только в диалектах, но и в характерах людей и архитектуре построек, дошедших до наших дней. Без изображения этих особенностей невозможно добиться не только живости портрета ФРГ, но и простого сходства. Как, например, не упомянуть древнюю столицу империи Карла Великого — Аахен с его фантастическим великолепием собора, старинной ратушей, источниками минеральных вод, его изломанные по вертикали и горизонтали улочки, украшенные бронзовыми фигурами литературных героев. Или, скажем, Бремен — прославленный сказками братьев Гримм и огромным морским портом. Или курортный Висбаден, и котором, кстати говоря, проживает прапраправнучка А. С. Пушкина. Или веселый и жизнерадостный, несмотря на свое средневековое обличье, студенческий Марбург. Или отгороженный от центральных областей страны виноградными полями, окруженный терриконами Саарбрюкен. Или Бамберг. Или… но таких «или» должно быть несколько сот. Ничего не поделаешь, границы жанра четко ограничены, приходится выбирать. И я выбираю.
Попреки своему немецкому имени город Нюрнберг не германского происхождения. Он был основан славянскими колонистами вандами, когда-то проживавшими в этих краях, о чем свидетельствуют многие географические названия, в частности река Пеглиц — приток реки Пеглиц, являющейся в свою очередь притоком Майна, и падающего в Рейн. Современный Нюрнберг расположен по обоим берегам Пеглица. Эта совсем небольшая, доступная лишь водоплавающим речка используется сейчас для декорации. Изогнутые мосты, нависшие над подои террасы, дома на сваях, великое множество цветников — все это придает прилегающим кварталам очень нарядный и эффектный вид.
