ФРГ. Штрихи к портрету - [27]

Вот этот, на левом берегу, древний Пфальцель, знаменитый вином, получившим название «рувервейна», по имени впадающего в Мозель ручья. Известны здесь также «бедвейн» и «гюльтвейн». Напрасно искать названия таких местечек на карте. Происхождение их иное, от слов ditten и gelten[9], напоминающее времена, когда вино выполняло роль денег.

Проплываем мимо эффектной старинной башни. Когда-то их было две. Здесь еще в доримские времена существовала паромная переправа. Сохранившаяся Пашня сравнительно молода. Ее построили в 1784 году взамен старой, уничтоженной наводнением.

Город Швейх. За ним начинается широкая, до пяти километров шириной, низина, а за ней — район винных погребов. Чем ближе к Рейну, тем размашистее кольца Мозеля. Берега становятся круче и теснее. Это уже не холмы, а горные вершины, иногда покрытые виноградниками, иногда поросшие лесом.

У городка Полих река делает плавную, скорее похожую на окружность петлю. Склоны образуют естественный амфитеатр, с террас которого природа может любоваться на самое себя. Этот «пятачок» наделен особо благодатным, почти средиземноморским климатом и уже давно, еще римлянами, был превращен путем культивирования вечнозеленых растений, пальм и сооружения роскошных вилл в своеобразный оазис в оазисе.

Терних. Кеверих. Лейвен. Мозель петляет. Солнце оказывается то справа, то слева, то прямо по нашему ^КУР^СУ, то позади нас, отчего и вода, и горы, и даже небо приобретают все новые и новые оттенки. Точно так же, как вкус винограда, вызревающего здесь, и как изготовленные из него вина.

Триттенхейм — родина так называемого «королевского рислинга», нежнейшего вина, не выдерживающего, однако, длительного хранения.

Ноймаген. Писпорт — длинная деревня, знаменитая старинной церковью и вином. Светлое, зеленовато-золотистого цвета, сладковато-кислое на вкус, оно действительно «первое среди равных», как авторитетно свидетельствует об этом меню в местном кабачке.

У Олигебера Мозель стремительно расширяется и приобретает вид спокойного полноводного потока, столь несвойственный ему в Трире. Дело просто в очередном шлюзе. Без них река не была бы судоходной. Всего таких шлюзов на Мозеле четырнадцать: два — люксембургских, два — французских, десять — западногерманских. Сеть шлюзов и плотин сделала Мозель интернациональным водным путем — сорок метров ширины, три метра глубины, — доступным для судов водоизмещением до полутора тысяч тонн, от Кобленца до Тионвиля.

Города Кестен, Мюнцель, Браунсберг, Мюльхайм, Лизер. Здесь когда-то пересекались торговые пути, проходила почтовая линия Вена — Брюссель, о которой поныне свидетельствуют старые постоялые дворы.

Меринг, Новианд, Бернкастель. Последний в средневековье имел независимость, даже чеканил собственную монету — вайспфенпиги. Монету сейчас город не выпускает. Он выкачивает их из карманов многочисленных туристов, которых привлекают сюда памятники старины: ратуша, построенная в 1608 году, древний колодец, старинная аптека, кладбище, очень живописные руины рыцарского замка и, разумеется, винные погреба…

Для приезжих посетителей вино — это просто напиток. Для виноградарей — результат борьбы с капризной природой, плод труда, не только их, но и десятков предшествовавших поколений. Цепь ожиданий и надежд. Не удивляйтесь, если, проезжая по местным деревням восьмого июля, вы встретите празднично одетых людей. Это виноградари направляются в церковь на торжественный молебен о ниспослании жаркой погоды без обильных дождей. Начинается пора вызревания винограда.

Но вот надежды оправдались. Гроздья дозрели. Урожай собран. Бочки наполнены свежим вином. Как же виноградарю не радоваться. Как же не надеть ему самого нарядного платья и не выйти на улицу своего городка. Как же не разукрасить город гирляндами зелени и пестрыми флагами, не выкатить бочки, не выпить с добрыми соседями добрую чарку, не повеселиться на празднике урожая.

Эта радостная пора наступает обычно в сентябре — октябре.

Надо видеть Мозель в эти дни! Вся долина превращается в сплошную гремящую музыкой и песнями таверну, в которой невозможно отыскать хоть сколько-нибудь трезвую душу. Сильный импульс веселью придают съезжающиеся сюда в эти дни со всех концов страны гости-туристы. Чтобы поделить их, города устанавливают очередность празднеств — по неделям. Это, конечно, не значит, что массовое возлияние происходит лишь в одном каком-либо городе, это значит лишь, что оно официально, как эстафета, передается соседям. Праздник урожая — великий апогей веселья, которое в общем-то не затихает в местных погребах никогда. Погреба эти тянутся не только вдоль реки, но и главным образом вдоль дорог, обвивающих мозельские горы, при этом чем выше в горы, тем дешевле и вино, и ночлег.

Розенберг, Мюнцляй, Автай, Нонненберг, Юрцих. Последний известен не только виноградным вином, но и всякого рода настойками на кореньях и травах.

Река входит в очередной вираж, и нас прибивает к причалу. Соответствующая надпись удостоверяет, что перед нами город Крёв. Ныне этот городок известен главным образом маркой вина, носящей несколько странное название: «Нактарш» (дословно: голый зад). Значение этого слова становится ясным при первом же взгляде на бутылочную этикетку, с которой на вас смотрит оголенной обычно прикрытая часть тела, принадлежащая в данном случае вихрастому сорванцу, которого за недозволенное потребление винца секут розгами.