Франко-прусская война. Отто Бисмарк против Наполеона III. 1870—1871 - [122]

Бон-ла-Роланд

В Версале новости о поражении фон дер Танна вызвали меньше удивления, чем ожидалось. Пруссаки не могли скрыть удовлетворения неспособностью баварцев выстоять, и Блюменталь возложил вину на Мольтке за то, что тот не направил фон дер Танну подкрепление, как он рекомендовал. Сам Мольтке рассматривал ситуацию с невозмутимостью опытного технического специалиста, которого мало чем удивишь. «Мы сейчас переживаем весьма интересное время, – заметил он, – когда вопрос о том, что предпочтительнее – профессиональная обученная армия или ополчение, – будет решен в ходе боевых действий. Если французам удастся вышвырнуть нас из Франции, все державы введут у себя ополчение, а если мы выйдем из войны победителями, то все государства в подражание нам бросятся копировать призыв на службу в регулярную армию». Особых оснований для опасений у Мольтке не было. Падение Меца предоставило в его распоряжение достаточно сил, чтобы иметь дело с врагом нового типа – изнуренным болезнями, потерями в летних сражениях, численность которого непрерывно увеличивалась за счет необстрелянных новобранцев, пусть даже потоком устремлявшихся в войска.

10 ноября Мольтке вызвал войска Фридриха Карла – 3, 9 и 10-й корпуса – в район Фонтенбло, где они противостояли бы попыткам д’Ореля де Паладина продвинуться к Парижу. Четыре дня спустя, когда ситуация казалась легче и было ясно, что французы не пытаются ни с ходу наступать от Луары, ни штурмовать Париж, он, подведя итог обстановки, изложил свое видение ее в обстоятельном послании Штиле. Луарская армия, считал Мольтке, не располагает достаточными силами для атаки на север, однако она вряд ли будет и дальше сидеть в обороне у Орлеана. Ее самый вероятный план действий – переместиться на запад, соединиться с силами Бурбаки и наступать на Версаль. Подобная атака не ликвидирует осаду, зато сметет все штабы и парки артиллерии германских войск, и политические последствия могут быть весьма серьезными. Посему Мольтке вынужден был на время отказаться от своих первоначальных намерений относительно 2-й армии – от наступления непосредственно на Бурж и Тур. Вместо этого предстояло сосредоточить усилия на обороне дороги Орлеан – Париж. Из сил, до настоящего времени действующих южнее и западнее Парижа – 1-го Баварского корпуса, трех кавалерийских дивизий и 22-й прусской дивизии, – необходимо сформировать под командованием великого герцога Мекленбургского автономную группировку, в которую вошла бы и 17-я дивизия. Упомянутая группировка обеспечит защиту от возможной атаки с запада. Положение было не из легких, и Мольтке откровенно признался, что «мы весьма благодарны за скорое прибытие Его Королевского Высочества принца Фридриха Карла, это помогло нам преодолеть своего рода кризис».

К 24 ноября 2-я армия, стремительно миновав Шомон, Труа и Фонтенбло, занимала свои позиции вдоль северной границы Орлеанского леса, проверяя на прочность оборону Луарской армии д’Ореля де Паладина. Великий герцог Мекленбургский, сосредоточивший силы в районе Шартра, теперь имел возможность искать противника на западе и 17 ноября намеревался обнаружить присутствие французов у реки Эр. Его задача, как признал Мольтке, была не из легких. Трудность состояла «в верном определении главного участка, против которого бросить все имевшиеся силы». Но то, что ему противостояли не организованные силы, а разреженный кордон численностью около 50 000 человек самого разного уровня боевой подготовки, рассеявшихся на около 100 километров, к которым следовало прибавить также рекрутированную из местного населения национальную гвардию, превращало эту задачу в неразрешимую.

Формирования французских войск, заняв оборону, вынудили немцев развернуться и затем поспешно отойти к своим тыловым колоннам войскового снабжения. Перед лицом столь активно действовавшего врага и столь же активного населения, настроенного весьма враждебно к немцам, прусская кавалерия не решилась смело атаковать, как это имело место тремя месяцами ранее в Лотарингии, и в течение почти двух недель великий герцог Мекленбургский кружил по серой, унылой и поливаемой дождем сельской местности от Дрё до Ножан-ле-Ротру и у Ле-Мана в поисках противника, постоянно от него ускользавшего.

Боевой дух войск великого герцога Мекленбургского никогда не был слишком уж высоким, а тут стал стремительно и угрожающе снижаться. Войска, покинувшие открытые равнины Боса, где противник был заметен издалека и его не составляло труда подавить артиллерийским огнем, теперь продвигались по поросшей мелколесьем местности, идеальной для засад. Марши были продолжительными, нередко по вязкой грязи и в проливной дождь. Обувь и снаряжение приходили в негодность, но заменить их было нечем. В конце концов пруссаки дошли до того, что стали переобуваться в крестьянские сабо, подкладывая в них солому, и колонны изо дня в день удлинялись – на реквизированных повозках перевозили тех, кто уже не держался на ногах. Вскоре все убедились, что первоначальная оценка Мольтке намерений французов оказалась совершенно неверной. Центр сил французов не сместился от Луары. Поэтому 22 ноября Мольтке приказал частям великого герцога Мекленбургского, пробивавшимся к Ножан-ле-Ротру, оставить силы прикрытия для осуществления контроля в западном направлении и следовать на юг к Божанси для соединения с силами Фридриха Карла. Если взглянуть на это решение с чисто военной точки зрения, оно было мудрым. Мольтке находился слишком далеко, чтобы осуществлять эффективный контроль над двумя армиями, и назначение Фридриха Карла главнокомандующим всем театром военных действий представлялось разумным выходом из положения. Но оба кузена короля явно недолюбливали друг друга, сотрудничали неохотно и неумело, и когда части великого герцога Мекленбургского возвратились в район Орлеана, операции двух этих группировок явно не отличались скоординированностью.